— Это не я! Это, наверное, Кушина!
— НЕ ПОМИНАЙ МАТУШКУ ВСУЕ, ЧЕЛОВЕЧИШКА!!! — рявкнул Кьюби, как-то сжавшись и затравленно оглянувшись.
— МАТУШКУ?! — хором охренели вообще все присутствующие. Кажется, даже Шинджу что-то проскрипело.
Стало настолько тихо, что было слышно, как ветер пыль гоняет. Девятихвостый задумался, почесал затылок, пошевелил губами, явно проговаривая свои последние слова. После чего передернулся, встряхнулся, вытащил из жилета огурец и с громким хрустом от него откусил. Ну и после — продолжил бегать вокруг Шинджу, но уже молча, периодически посматривая на толпу шиноби.
— Это какой-то бред, — натурально прорычал Мадара и рванул к Лису. Братья Сенджу побежали было следом, но их остановил Минато, буквально вцепившись в плечи.
— Э? — Хаширама чуть не навернулся, настолько сильно он удивился.
— Не стоит, уж поверьте мне, — Намикадзе передернуло. — Не думал, что скажу это, но мне даже жаль Учиху.
Оброненную челюсть Первый Хокаге уже даже ловить не стал.
В это же время Мадара добежал до Кьюби и встал перед ним, скрестив руки на груди. Что-то сказал — разобрать было сложно, слишком далеко.
— Иди к ангелам! Мне его еще окультуривать!
Шинджу попыталось выкопаться и сбежать, но уперлось в барьер. Учиха топнул, потрясая оружием.
— Я сказал, иди к ангелам! А лучше на тебе побелку, — рядом с шиноби появилось огромное — метров пять в высоту — ведро, заляпанное чем-то белым, — на тебе кисточку, — у ведра появилась кисть тому под стать, — и бели давай! Что значит, как?! МОЛЧА!!!
Рычащий рев Лиса был настолько громким и мощным, что Мадара схватил кисть и принялся белить замершее Древо. Однако спустя пару секунд он швырнул ее в ведро и принялся топать, словно недовольное дите.
— Все, ты меня задолбал, — Девятихвостый побросал инструменты, отошел от Шинджу и принялся что-то чертить на земле. Закончив, он встал у края огромной печати, проговорил речитатив на незнакомом языке и воздел лапы к небу. Мигнула яркая вспышка, поднялся сильный ветер, но быстро стих. — Вот вам ваш Девятихвостый, с ним и деритесь!
И отвернулся к Шинджу. Побелил одну сторону, осмотрел корни, еще что-то сделал. Почесал за ухом — было как-то слишком тихо. И все-таки соизволил посмотреть, кого именно призвал.
Посреди печати, округлив глаза настолько, что они стали в полморды размером, сидел пятиметровый девятихвостый лис. Сидел он на огромной — больше себя — тыкве, одетый в шорты и футболку, а в передних лапах держал игровую приставку. Ме-е-едленно убрав ее в карман, лис спрыгнул с импровизированного сидения, осмотрелся, покосился на Мадару, на шиноби вдали. Осторожно кашлянул в кулак.
