Аналогичные выводы можно сделать и по отношению ко взрослым. Итак, есть два пути: развертывание смысла слов или деформация, и разрушение этого смысла. Тот факт, что маленькие дети не умеют лгать, был глубоко осмыслен в древности. “Устами младенца глаголет истина” — гласит народная мудрость. Во многих древних религиях считалось, что только молитвы ребенка могут беспрепятственно достигать Господа.
Действительно, в нашей жизни есть только две группы людей, слова которых не вызывают сомнений: маленькие дети и святые. Однако встретиться с настоящим святым трудно, и еще труднее распознать его. А дети всегда рядом. Но что мы делаем с их кристальной честностью, с первозданной чистотой детского мышления? Папа приезжает из командировки и спрашивает у трехлетнего сына: “Ну-ка, скажи, сынок, кто приходил к маме, пока меня не было?” Грязный ум взрослых погружает ничего не подозревающее детское сознание в трясину лжи.
Правильный путь развития психики заключается в том, чтобы, обучая ребенка речи и вводя его в осмысленное восприятие мира, в то же время сохранять и развивать доречевое мировосприятие.
Если бы развитие психики шло правильно, то раскрытие ментального пространства слов не прекращалось бы на каком-то этапе (в большинстве случаев еще в дошкольном возрасте), а продолжалось бы и развивалось. Каждое слово представляет собой особое мироздание со своим собственным бытием и собственными законами. Так же, как в капле воды проявляется весь океан, так и в законах каждого слова проявляется все ментальное пространство вселенной.
Для овладения речью ребенку нужно соотнести природу слова с различными формами реальности. Постигая это соотношение, ребенок получает возможность управлять природой слова. Он легко создает новые слова, новые синтаксические структуры и даже свои собственные языковые системы. Словно бесчисленными наборами ключей, он открывает различными словами все новые и новые пространства различных реальностей. Когда кто-нибудь из взрослых обретает способность вспомнить свое мировосприятие в двух-трехлетнем возрасте, он поражается сказочному волшебству того времени.
Однако взрослые, сами не будучи в состоянии придумать ни одного нового полноценного слова, а тем более языковой структуры, отсекают все, на их взгляд, “лишнее” и “неправильное” в речи ребенка. При этом способность ребенка управлять природой слова подавляется и постепенно утрачивается.
Поэтому та речь, которой нас обучают с детства, является не столько отражением сферы мышления, сколько отражением бессмысленных устремлений и предрассудков, формирующих нашу социальную среду. Деформированное сознание в больной социальной среде не в состоянии усваивать речь в ее подлинном чистом виде и воспринимать ментальную энергию первичных слов.
