Каждый должен был склоняться — отношение, в котором после принятия императором христианства вначале ничего не изменилось. Но к этому добавилось другое. На этом языческом pontifex maximus было еще одно важное представление, уже с древних времен: не имея большого влияния извне, он был неограниченным главой среди духовенства. Его избирали священники, но в его лице они избирали своего пожизненного диктатора. Он один назначал pontifices (епископов, как бы мы сказали сегодня), он один имел право окончательного решения во всех вопросах, касающихся религии.
>157 Если император присвоил себе должность pontifex maximus, то позже pontifex maximus христианства с еще большим правом мог рассматривать себя как Caesar et Imperator (см. с. 615 (оригинала.— Приме
ч. пер.)), так как он тем временем действительно стал объединяющим все это главой Европы.
Это «стул» (знаменитая sella), которым в Риме без императора овладел христианский епископ, это богатое наследство почета, влияния, привилегий, закрепленные тысячей лет. Заслуга апостола Петра в этом невелика.>158 У Рима были, если не образование и национальный характер, то во всяком случае неизмеримые преимущества прочной организации и древней освященной традиции. Нельзя переоценивать влияние формы в человеческих вещах. Такое, казалось бы, второстепенное дело как, например, возложение рук для сохранения материальной, видимой, исторической непрерывности оказывает такое непосредственное воздействие на фантазию, что для массы имеет большее значение, чем самые глубокие спекуляции и примеры самой святой жизни. И все это есть древнеримская школа, древнеримское наследие из дохристианских времен. Древние римляне — обычно неизобретательные — были мастерами драматического изображения важных символических действий.>159
Новые римляне сохранили эту традицию. И, таким образом, здесь и только здесь молодое христианство нашло уже существующую форму, уже существующую традицию, уже выработанный государственный опыт, к которым оно могло обратиться, в которых мог выкристаллизоваться его твердый, прочный образ. Оно нашло не только государственную идею, но и опытных государственных деятелей. Например, Тертуллиан, который нанес первый смертельный удар по свобод- но-спекулятивному эллинскому христианству, введя вместо греческого языка в церкви латинский, язык, на котором невозможна метафизика и мистика и на котором Послания апостола Павла утрачивают свое глубокое значение. Тертуллиан был адвокатом и основал «направление восточной догматики на юридической основе», первый раз подчеркнув материальный судебный момент в религиозных представлениях, и затем введя юридически окрашенные, приведенные в соответствие к латинскому практическому миру понятия в представления о Боге, о «двух субстанциях» Христа, о свободе человека (понимаемого как юридически привлекаемого к суду) и т. д.
