— А что, клиенты к вам никогда не приходили пешком?
— Вы совершенно правы, Уотсон. Это лишь моё предположение.
Через минуту я вернулся в нашу квартиру.
— Холмс, вы как всегда правы. Вам телеграмма, — и я протянул ему жёлтый бланк, заметив, как лёгкая тень оживления мелькнула на его лице.
— Конец унылому покою! — произнёс он, прочитав послание.
— Что-нибудь случилось? Интересное дело?
— Может быть да, а может, и нет. Стэнли Хопкинс просит помочь в деле, имеющим «таинственные», как он пишет, моменты. Пенсион «Вальдберг» в графстве Девоншир. Подайте, пожалуйста, справочник «Туризм — Англия».
Пока я доставал с полки справочник, Холмс спросил:
— Как вы думаете, Уотсон, почему эта гостиница имеет немецкое название?
— Видимо владелец её немец или австриец и потому решил её назвать именем, напоминающим ему о родине.
— Возможно, вы правы, посмотрим… «Пенсион „Вальдберг“, графство Девоншир. Особняк построен в 1790 году, имеет двадцать комнат в двух этажах….популярен в сезон охоты». Так… так… так… «Владелец — Франс Даплхор. Особняк был перестроен, под гостиницу в 1850 году…
Основатель — Генрих Штайгер. В 1881 году сын основателя, Ханс Штайгер продал пенсион сегодняшнему владельцу». Да, Уотсон, вы не ошиблись: первым его владельцем был немец. Итак, дорогой доктор, как вы смотрите на то, если мы завтра, с первым поездом, отправимся с Паддингтонского вокзала? — спросив, он встал и, подойдя к полкам, стал искать справочник Брэдшоу.
— Буду только рад возможности сопровождать вас, — ответил я без тени сомнения.
Ещё не забрезжил рассвет, а мы уже мчались в кэбе, который, грохоча по сонным улицам, вёз нас на вокзал. Если бы не выплывавшие изредка из тумана фигуры спешащих на работу мастеровых, можно было бы подумать, что лишь Холмс, я да кучер встали в такую рань. Мой друг молчал, втянув голову в поднятый воротник. Глядя на него, молчал и я. Лишь сидя в вагоне поезда, который, стуча и покачиваясь, нёс нас в Девоншир, я решил заговорить с Холмсом, дабы нарушить наше молчание, длившееся с момента отъезда с Бейкер-стрит.
— Вы думаете о деле? — неуклюже спросил я.
— Ваша способность к дедукции, Уотсон, постоянно растёт, — ответил он. Вы сумели доказать это вчера вечером на Бейкер-стрит, но сегодня она у вас пошла на убыль. Нет, я не думаю о деле. Ради чего толочь воду в ступе? Мы же не имеем ни единого факта. Постройка предположений на пустом месте, я вам, как-то, это объяснял, может отрицательно повлиять в дальнейшем на ход рассуждений… А дело может оказаться пустяковым. Представьте себе: не зная о нём практически ничего, я срываюсь с места! Да, по-видимому, всё для того, чтобы не умереть от скуки. Это убийство, может случиться, и вовсе не имеет никаких тайн. Просто, и как это часто бывает, инспектор, ведущий следствие, не захотел должным образом напрячь свою голову, пораскинуть мозгами.
