— Холмс! — воскликнул я. — Ну, с чего вы вывели, что это убийство?! Это может быть кража, например, или похищение. Ведь в телеграмме конкретно ничего не сказано. Там же написано: «…в деле, имеющем таинственные моменты».
— Это же элементарно, Уотсон! Ведь если чуть-чуть подумать, то, можно прийти к выводу, что это убийство. Взвесьте тот мизер, который мы имеем, и вывод напросится сам собой. Конечно же, это не сто процентов, это всего лишь моё предположение.
— Оно окажется правильным, я в этом не сомневаюсь. Но, хотелось бы узнать, как вы пришли к этому? Вы простите меня, Холмс, но за наши долгие годы дружбы я так и не научился понимать ваши методы: ни из чего делать точные выводы. Взвесьте, пожалуйста, в слух тот мизер, который мы имеем.
— В данном случае всё просто. Во-первых, время доставки телеграммы: была уже ночь. Это говорит о спешности и, следовательно, о важности. Далее, если бы это была значительная кража, то, о ней бы уже написали, ведь событие произошло не вчера вечером, а раньше, — и он потряс газетою бывшей в его руках. — Но, в них о пенсионе «Вальдберг» ничего нет. Если кража была бы весомой, то газеты не упустили бы этого. Значит кража незначительная. Но это так же не соответствует истине, так как в этом случае, я уверен, Хопкинс не стал бы меня беспокоить. Похищение, я отбрасываю сразу. Похищают кого-либо у людей знатных или богатых. Газеты не обошли бы это событие, но они молчат. Следовательно, никакого похищения. Что остаётся? Остаётся убийство. Лишь в этом случае, кто бы ни была жертва, расследование имеет значимость. А так как крупные газеты не пишут об этом ни строчки, то я делаю заключение, что убитый личность незначительная, но и не крестьянин.
— Ну а это-то вы из чего выводите? — изумился я.
— Здесь, дорогой доктор, я имею самое зыбкое утверждение. Я делаю вывод об этом из каких-то непонятных мне предчувствий. Они, эти предчувствия результат смешивания в моём «чердаке» тех данных, которые мы уже имеем. Это: и «пенсион Вальдберг», и «таинственные моменты», и отсутствие в газетах сообщений.
— А может, пострадавшие просили о неразглашении?
— Уотсон, вспомните, кто нас пригласил! Хопкинс — Скотланд-Ярд! Начато официальное расследование. Какие уж теперь могут быть тайны. Но из-за незначительности дела интерес, я думаю, проявила лишь местная пресса.
После всех этих доводов я не мог не согласиться с моим другом.
— Кстати, Хопкинс вызывал меня уже несколько раз, и все его приглашения были интересны. Хочу надеяться и на этот раз, хотя кто знает, — сказав, Холмс отбросил газету и принялся набивать трубку.
