Обернувшись, он увидел смутно знакомую рыжеволосую девушку лет двадцати пяти. Ее черная шаль поверх голубой блузки была заколота перламутровой брошкой с выпуклыми силуэтами трех уток.
- Да, качки, - кивнул он. – Совсем как у вас на брошке. Мы их называем ректорские утки.
- Почему ректорские? – удивилась девушка.
- Никто не знает точно. А вы учитесь на польском? Кажется, я вас видел на факультете.
- Нет, я аспирантка. Из Польши. Из Кракова. Только приехала.
Она спустилась по ступенькам и стояла теперь рядом с ним.
- Ну да, конечно, - улыбнулся он. – Как я не сообразил. Если бы вы учились, то знали бы про ректорских уток. И они бы вас точно не удивили. Да и акцент.
- Сильный? – огорчилась девушка.
- Нет, совсем нет, - успокоил ее он. – И говорите чисто. Меня Александр зовут, а вас?
- Магда. Магда Качка.
- Качка? – удивился он. – Тоже Качка?
- Да. Такая у меня фамилия.
- Но вы совсем не похожи на утку.
- Надеюсь, - усмехнулась она.
Магда действительно ничем не напоминала утку. Высокая и очень стройная. Ярко-голубые глаза, очень светлая кожа, россыпь веснушек. Он подумал, что пропал.
- А я вас видела вчера на кафедре. Вы ведь на четвертом? – Он кивнул. – Значит, я у вас буду разговорный практикум вести. Как носитель языка. Когда вернетесь с… как это называется?
- С картошки, - подсказал он.
Это был какой-то странный флирт. Они не встречались, но каждый взгляд, каждый диалог на занятиях были исполнены тайного смысла. И группа поняла это сразу. Все, кроме Женьки. На нее посматривали со злорадством, а она по-прежнему пыталась таскаться за ним. Только теперь он довольно резко пресекал эти попытки на корню. Она обижалась, уходила, но на следующий день все начиналось снова. А потом…
Потом он подошел после занятий к Магде. И они ушли вдвоем. На глазах у Женьки. Долго гуляли по городу. Потом поехали к ней в общежитие. А через месяц подали заявление в загс. На свадьбе была вся группа. Кроме Женьки.
Она ничего ему не сказала. Только на занятиях все время смотрела на Магду. Смотрела – и маниакально рисовала. Ее профиль, серьги, рисунок шали. Ее брошь.
Он получил диплом, и они с Магдой уехали в Краков. Больше он в Россию не возвращался. Его мать и бабушка умерли, а у отца давно была другая семья.
Их с Магдой семейная жизнь была такой же бестолковой и взбалмошной, как сама Магда. Детей у нее быть не могло, ее это очень печалило, и она в качестве утешения постоянно затевала какие-то авантюры: пыталась разводить шиншилл, училась гончарному делу, даже открыла частную детективную контору. Но все эти начинания шли прахом. Жили они в предместье, в очень старом, обветшалом фамильном особняке (Магда называла его «наш замок»). Замок требовал ремонта, но он преподавал в университете русскую литературу и зарабатывал немного. Да и прожекты Магды пожирали немало средств.
