Слегка покачнувшись, Мари встала и пошла вдоль стены с книжным шкафом к креслу. Когда она проходила мимо шкафа, её словно что-то дёрнуло, девочка обернулась — вроде, всё так, как и должно быть, всё на месте, стопка тетрадей в порядке… Стоп! Не в порядке! Мари перелистала большим пальцем тетради, и точно — в ряды обычных тетрадей затесался большой блокнот на пружине.
Мари вытащила его. Без обложки, по размерам — чуть меньше обычной школьной тетради. Она его увидела только потому, что такие штуки ненавидела: они рвались, разваливались… а ещё одноклассники выдирали из них листы с её конспектами.
Листы в клетку были чистыми. Немного подумав, она села за письменный стол и, не спеша, написала обычной синей ручкой на одной из страниц: «И откуда ты взялся…» Надпись тут же приняла зеленоватый оттенок. Мари отбросила ручку и уставилась на тетрадь. «Наверное, такая бумага…» Она взяла оранжевый маркер и добавила рядом «странный-странный блокнот?» Но и написанное маркером тоже стало зеленым. Мари, казалось, забыла, как дышать.
В ту секунду, когда она была готова продолжить эксперименты, ниже, под её каракулями, выплыли строки. Они были написаны явно мужской рукой — строго, чётко, без лишних завитков. Коричневые буквы выливались в слова: «Вспомни свой сон, и ты всё поймёшь».
Хорошенькое дельце! Какого только бреда ей не снилось в последнее время. На ум пришла белиберда про тёмный кабинет, но что-то подсказывало ей, что речь вовсе не об этом.
«Я оставлю тебе подсказку» — да, ей говорили про это во сне. Получается, что этот блокнот и есть подсказка? К чему же?
Мари сглотнула комок в горле и быстро написала: «Кто ты?» Ответ не замедлил появиться: «Твой друг. Зови меня Ричард».
— Что происходит? Я ничего не понимаю… Что тебе от меня нужно?
— Мне от тебя — пожалуй, пока ничего. Скорее, ты можешь нуждаться во мне.
— Откуда такая самоуверенность? — Мари при этом усмехнулась — на бумаге появилась скептичная рожица, словно второпях нарисованная на промокашке.
Ответа не было минуту…
— Ты бы хотела снова, хотя бы одним глазком увидеть свою маму?
— Это удар ниже пояса. То, что ушло не вернуть. Но… разумеется, хотела бы.
— И я могу тебе это дать. А ещё могу показать совершенно особый мир, который никогда не будет тебе доступен.
— Я заинтригована. Допустим, мне надо…
— Ты мне не веришь.
— Нет, не верю. Слишком просто, реалистично и бредово одновременно, — она снова усмехнулась, и снова появилась примерно такая же рожица.
