— Не устоять Советам, — мрачно сказал он однажды.
— Ты что, с ума спятил? Как это “не устоять”? — От удивления я даже приподнялся на койке.
— Ну ладно, спи! — зло проговорил “дед”.
На другой день Дедущенко не зашел в партячейку, не спросил, как обычно: “Газета пришла?” Вообще, с тех пор как он стал водить компанию с богачами Медведцыными, в его настроении произошел какой-то перелом. Он совсем охладел к полетам. Зная, что категорически нельзя отказаться от боевой работы, Дедущенко пошел на обман — умышленно вводил неисправности на машине.
Нам и раньше были известны “фокусы”, когда неожиданно начинали коробиться клапаны или лопаться контрольные стаканчики маслосистемы. Чаще всего это случалось зимой, когда, готовясь к полету, какой-нибудь из трусоватых парней или тайных недоброжелателей Советской власти перекрывал кран и холодный стакан лопался от горячего масла. На его замену требовалось время. Поэтому вылет срывался.
Однажды, подойдя к самолету Дедущенко, я попросил моториста дать сигнал на остановку двигателя. Моторист энергично сложил руки крестом, и “дед” выключил мотор. Я стал на плоскость, заглянул в кабину. Кран маслосистемы был перекрыт.
— Ты что? — растерянно спросил Дедущенко.
— Немедленно прекрати свои “фокусы”!
— Степан, — залепетал летчик, — буду, как прежде… Ты же помнишь, как на фронте… На разведку ходил…
Да, он летал на “ньюпорах” всех типов, на “моране”, “фармане” и других машинах. Всегда добросовестно выполнял свой долг. А сейчас? Поступок Дедущенко возмутил меня до глубины души. Однако начальству я не стал докладывать. И, кажется, правильно сделал. Дедущенко понял свою ошибку. Вскоре наша дружба снова наладилась. “Дед” добросовестно воевал на Восточном фронте — под Уральском, Астраханью, у Черного Яра.
На протяжении многих лет встречался я с Дедущенко в разных авиагарнизонах, и всегда он говорил мне:
— Не вспоминай о масляном стаканчике!
Последние годы своей жизни Дедущенко был летчиком Гражданского воздушного флота, летал на самолете К-5 на трассе Москва — Горький — Казань. Он погиб в 1935 году, во время авиационной катастрофы.
В один из осенних дней в авиагруппу прибыл председатель местной ЧК Зайцев. Его сопровождал метеоролог Григорий Аниховский. Я был дежурным по группе. Чекист предъявил ордер на арест братьев Коновницыных и некоторых других бывших офицеров старой армии. Арестованные были отправлены в Петроград, где их судили, а штабс-капитана Кадина отозвали в Москву.
