Наступление утра ощущаю, потому что далёкое солнце чуть греет плечи.
Кто-то пришёл и стоит рядом.
Оказывается, можно видеть не только глазами.
Я увидел её.
— Этот камень сдвинулся с места…
Тишина.
— Хотел бы я знать, кто его поставил вертикально.
Теперь я чувствую, что и он поблизости.
— В Долине Смерти, — говорит она. — В Неваде, есть камни, которые передвигаются сами по себе. Как живые.
Ещё бы им не передвигаться. Они и сейчас зашевелились. Чувствуют, что с их братом не всё в порядке.
— Смотри, твоя трава зацвела белыми цветами.
— Нет, это у них листья были свёрнуты на ночь белой стороной наружу. Чтобы не терять влагу. Сейчас снова раскроются. Снаружи листья синеватые, потому что солнца мало, и они должны впитывать инфракрасные лучи…
Продолжая разговаривать, она прикрепляет ко мне металлические пластины, те чуть дрожат, она меряет силу тока, сопротивление.
— Давай быстрее, — он торопит. — По расчётному времени, мы должны быть на базовом корабле ещё вечера, в понедельник. А сегодня уже вторник. И всё из-за твоего заскока опытов с первичной перцепцией.
— Это не заскок, солнышко, а женская интуиция. Встань подальше, от тебя идут помехи.
Она задаёт мне вопросы, ждёт ответа.
— Есть реакция, — она волнуется. — Но он не может отвечать «да» и «нет». Может только давать понять «нравится» или «не нравится». Он довольно эмоционален. Я бы сказала, эмоциональней, чем ты.
Чувствую, она улыбается.
— Дурдом, — говорит он, а сам нервничает, оглядывая скалы, держит наготове оружие. Трогательная наивность.
«Да, от него мало проку, — думает он. — Но это успокаивает».
Она спрашивает. У неё сложные вопросы.
Были ли здесь живые до них? И если были, то куда исчезли? Есть ли тут такие же, как я, и сколько мне лет?
Но я не могу ей всё объяснить при помощи своих эмоций, которые она меряет своим прибором.
Я не могу сказать, сколько мне лет и я не помню, как я здесь появился. Есть ли тут другие такие же? Другие камни, песок, воздух? Мы все сделаны из одних кирпичиков, и ты тоже.
Так задумано, или так получилось. Не знаю почему. В этот мир можно прийти и не знать, где выход, но мы пришли, и даже не знаем, где вход.
Я не знаю, куда исчезли те мягкие живые, что были прежде, я только помню, они переживали, что в их небе пропали облака. Я знаю что, как и у вас, здесь полярные шапки, которые тают весной и по каньонам бежит вода, что, как и у вас, атмосфера здесь была плотнее, а потом часть её забрал космос, когда она перегрелась. Я не знаю, может ли так быть у вас или нет.
