Честно выдержав все рамки приличия бедного родственника, я все же склонил супругу к поездке к моему однополчанину — он же, в миру, Пуля. Последний раз я его тогда видел в 1992 году — 12 лет назад! История про Пулю — это очень важная для меня и потому, отдельная тема. Дело в том, что в армию я призывался с близняшками. Всю мою службу, до взрыва, мы прослужили вместе. Один из них, имевший несколько месяцев стажа пребывания в следственном изоляторе города Целинограда, сильно отличался в своих стремлениях от нас с Пулей. Поэтому не удивительно, что он единственный, кто с нашего призыва ушел старшиной. Я не скажу, что он воевал меньше, чем мы — это неправда. В засаде и рейдах он был с нами наравне, но в расположении батальона он выделялся своей гениальной зековской приспособленностью. Он не унижался, не лебезил, но всегда был в стороне от нас — выстраивая тонкие нити интриг за счет мародерских штучек и ловких коммерческих операций со сгущенкой. Он «попал» два раза. Первый раз, когда после возвращения с засады, Пуля, его родной брат, поймал его, когда они, закрывшись с каптером роты, вдвоем, в тихую, жрали жареную картошку.
Надо ли рассказывать, что такое жареная картошка с молоком в Афгане? Пуля подрался с братом, и это был их первый, такой настоящий бой! Разнимать их я перестал давно — после одного случая. Тогда они оба, перепачканные грязью из пыли и собственной крови, похватав автоматы, кинулись на меня, утверждая, что это их личное БРАТКОВСКОЕ СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО и другим нет места в их разборках. Я понял, что они не шутят, готовые на время примириться ради борьбы за свое право убивать друг друга!
Второй раз брат Пули «попал», когда пытался задержать брата и меня — сержантов, выносивших табуретки из ротных палаток. Мы шли смотреть кино. Он уже тогда был почти старшиной роты и рвал попу, не понимая, что он теряет ради этих соплей на погонах. Тогда же я и разбил о голову брата Пули свою табуретку, а Пуля, сначала поддерживая мою сторону в этом споре, но потом, защищая неправого брата в неравной драке, разбил свою табуретку о мою спину. Тогда я послал их обоих. В тот день развалился наш союз. Через месяц желтуха свалила Пулю, потом, взорвался я. Пуля с братом тоже умудрились попасть в попу под Сенжераем. Из двух братьев только старшина вернулся домой с медалью «За отвагу»! Пуля же приехал с отметкой в личном деле — «наркоман». Вот такое отступление перед описанием моей поездки к однополчанину. Супруга моя была знакома с обоими братьями. Этой единственной встречи на их день рождения в апреле 1992 года ей хватило на всю жизнь!
