Я замедляю шаги | страница 2





Больше всего меня заинтересовало – что именно следует жевать тщательно. Расплывчатость формулировки позволяла предположить что угодно. Однажды услышанный выкрик нашей классной руководительницы: «Что я вам всё разжевывать должна?», плакат в столовой, жевуны из Волшебника Изумрудного города – весь мой детский мир превращался в бессмысленную работу челюстей.



Меня окружало чавкание. Если работу часов принято описывать "так-тик-так", то человеческая жизнь прекрасно помещается в "чавк" Даже плакат из столовой в свое время был увенчан этим старательно извлекаемым звуком из двух людей, увлеченных взаимопожиранием без летальных последствий. Глухое Fuck лишь недоделанная анаграмма Chufk; выброшенную 'h" взял на работу русский язык и применил для обозначения мужского начала; женское же начало в русском языке прячется, запуганное и лишенное своего чавкающего звука - однако его глубинная сущность проявляется в эдакой "бабайке" для взрослых - "пизда с зубами". Неуважительное отношение к чавку губит цивилизацию. Мудрые китайцы потому и не скрывают от мира человеческую природу, шокируя западного обитателя плодовитостью и "невоспитанностью" в приеме пищи. Я думаю, что именно это поможет Китаю взять верх над Европой в холодной войне цивилизаций.



Ближе к середине первого класса у меня появился друг, но о нем позже. Потому что произошел Инцидент. Кстати, для тех, кто не в курсе - инцидент легко разбивается на два слова: аббревиатуру и существительное. ИНЦИ (Иисус Назарянин, Царь Иудейский) и дент - зубок; как объяснял мне в вагоне-ресторане один болгарский профессор теологии Феофан Янко, сам факт инцидента означает, что у Бога на тебя зуб. Но пока хватит экскурсов в занимательную историю теологической лингвистики.



Случившийся Инцидент научил меня не бояться смерти, хоть сперва я изрядно понервничал. Дело в том, что у меня выпал молочный зуб и это напомнило мне о неизбежной кончине. Каждый день я лез языком в освободившуюся лунку и думал о смерти. Однажды, нащупав кончиком языка острый край нового зуба, я выдохнул и понял, что выпасть из десны - значит, дать начало чему-то новому. Выпавший зуб я хранил на тумбе, наивно веря, что Бог после поступит со мной так же.



Но вернемся к моему другу. Его звали Валентин, он всегда носил с собой Тетраду и записывал в нее свои мысли. Однажды он признался мне, что Тетрада – это жестокая выдумка его родителей, которые пытались знать о своем ребенке всё, заодно вырабатывая у него навык письма. Почерк у Валентина действительно был плохим, он не мог запомнить, как пишутся некоторые буквы; а те буквы, которые он сумел запомнить, в его написании выглядели, как арабская вязь. Таким образом, в его первой Тетраде царили хаос и тишина, ум и истина.