— Значит, стоило оно того? — Толи утвердительно, толи вопросительно, произнесла она.
— Если жизни твоих стрельцов для тебя что-нибудь значат, то стоило. Опять же, мы из похода не с пустыми руками вернулись. Лошадки, оружие кое-какое. В том и твоя доля имеется. Оно конечно, учитывая обстоятельства, получилось не так чтобы и много, но уж гранаты окупятся сторицей.
— Чтобы я бросила руку на стрелецкие трофеи? Иван, ты за кого меня держишь?
— За умную женщину, которая точно знает, как привязать к себе несколько сотен мужиков.
— Ты это сейчас о чем? — Вскинула брови Ирина.
— Неужели при одной сотне останешься?
— Никак о своих интересах печешься. Справу и оружие-то в мастерской твоего батюшки заказывать придется.
— Придется. Но вот ей-ей, ничего лишнего я не удумал.
— И от заступов твоих маломерных польза была? — Не унималась Хованская.
— Вызовешь к себе полусотников, и сама все узнаешь. Да со стрельцами поговори. Вот уж кто мне не благоволит. Дай волю, так живьем в землю закопали бы.
— А это плохо, Ваня. Люди своего командира любить должны, — с самым серьезным видом покачав головой, произнесла она.
— Они должны выполнить приказ, каким бы сумасшедшим или самоубийственным он им не показался. А для этого совсем не обязательно любить своего командира. И пусть они сегодня клянут меня последними словами, а на ладонях их заскорузлые мозоли от саперной лопатки, это не беда. Они сегодня живы, потому что я не искал их любви, а нещадно учил воинской науке. И они поймут это. Не сегодня, не завтра, так через годы.
— Не прав ты, Ваня, — покачав головой, возразила Хованская.
— Ну, Ириша, я тоже во многом считаю тебя неправой. Так что же с того. Время нас рассудит. Но сейчас не о том, хочу сказать. Вот гляди. У Голицына есть сотня стрельцов вооруженных точными и скорострельными винтовками. Любой другой берег бы такое богатство, потому как винтовальным пищалям цену хорошо знают. Не во всякой армии их найдется столько, сколько в измайловской сотне. А что делает он?
— Между прочим, вам честь выказали, доверив прикрывать армию. Абы кого на такое дело не поставишь.
— И именно поэтому нужно отправлять на убой отборных бойцов.
— Скажешь тоже, отборных. Да у вас там и в сражениях-то настоящих почитай никто не был. И ты в том числе, — возразила Ирина.
— А я тебе говорю, что мои парни отборные и есть. Потому как благодаря винтовкам и прямым рукам, стрелки отменные. Да наша сотня в чистом поле и полк пехоты положит, если ворог не побежит. А если еще пару сотен набрать, то и две тысячи всадников разогнать сумеем. И такую силу нужно держать про запас, для серьезного боя, а не разменивать в мелких стычках, оказывая сомнительную честь, погибнуть не за понюх табаку.
