— А ты, — борзое вдруг на меня брата. — Готовься! Пожрем — и домой. Хватит с меня этого еб**чего театра!
* * *
Съели салаты, доели несчастный шашлык — да по машинам…
— Ты куда? — метнул на меня удивленный взгляд Рожа, когда вместо Мазура тачки, я выбрала иной курс.
— Всё-то тебе знать надо, — шутливо рычу. Но тут же любезно отвечаю (учитывая недавние события): — В туалет. Сейчас буду.
И снова тропа гнилых яблок и прочих благовоний — кто-то, судя по всему, даже радугу здесь пускал после вчерашней неудачной попойки-перепойки.
Еще немного — и повернуть за угол дощатого склепа.
— Черт! — испугалась я и тотчас отдернулась назад.
Заржал Мирон:
— Почти угадала.
Ухмыляюсь. Шаг к нему ближе:
— Ты что… меня здесь подкарауливал?
— Ага, — гогочет. — Мест же больше нет. А тут такой… сплошной романтик, что аж зубы сводит.
Рдею невольно.
— Понятно… — отчасти обижено. Прячу взгляд под ресницами.
— Че те понятно? — с шутливым наездом. Движение на меня — и ухватил в свои объятия. Поддаюсь. Ход вслепую куда-то вбок — и повалил на забор. Жадный, шальной… поцелуй. До боли от жажды. От голода сжались мышцы внизу живота. Затрепетало сердце, будто всполошенная птица, чуя запах свободы. Чуя счастье. Бесстыдное блуждание рук по телу. Несмело вторю ему неопытной дурехой.
И снова что-то… где-то, кто-то. Скрип калитки. Неспешные шаги в нашу сторону незваного гостя. Силой выдираюсь, отталкиваю от себя своего захватчика. Недовольный, озлобленный, но подчиняется. Уступает. Стремительно делаю шаг в сторону, на расстояние приличия. Невольно облизаться.
Выдох.
— Пьяные ежики! — заржал вдруг. Скривился в ухмылке. — Реально, что со школьницей… И «грозный батя» где-то неподалеку. С битой и часами.
Рассмеялась невольно, уже краснея от стыда. На миг спрятала взгляд. А затем снова глаза в глаза:
— А бывало?
— А тебе всё скажи, — гогочет.
Показалась наконец-то из-за поворота наглая рожа, что так не вовремя нас перебила. Одна из девушек:
— А вы чего тут? — удивленно.
— Ниче, — живо, на нервах выпаливаю.
— Траву косим, — гыгыкнул Мирон и подмигнул ей, отчего та враз захихикала и залилась краской. Захлопала коровьими ресницами, строя невинно-соблазнительный, порочный вид. Сука.
Шумный вздох, и, недовольно скривившись от их странного флирта, при мне живой, я тотчас подалась к туалету. Едва только ухватилась за ручку в желании открыть дверь, как тут же послышалось за моей спиной:
— Ты только не свались туда… А то не охота туда за тобой нырять.
