— Ну, не то что бы… — несмело, пристыжено.
— Вот не надо! — резво отдернул, гаркнул грубо — излишне громко, но тотчас осекся. Проворачиваюсь в его хватке. Лицом к лицу — немного отстраняюсь на расстояние фокуса (едва с подушки уже не падая). Продолжил: — Ты хоть… по ушам не езди. Всё я уже понял. Два раза повторять не надо. В отличие от тебя, Ритка никогда не брезговала правду мне в лицо плевать.
— Гадкую правду, — обижено надула я губы, пытаясь себя оправдать, ведь тоже ложь не приемлю, особенно относительно Федьки.
— Гадкую, — повторил и вдруг заулыбался. — На другую она ж не способна. Как там Мира любитель выразиться, а иначе — моветон для нее будет.
— Не комильфо, — тихо рассмеялась я.
— Да че с нее взять? — шумно вздохнул. — С детства как была тупой овцой, так и осталась — разве что всё только усугубилось. Баба — она и есть баба. Че от нее ожидать?
— А я — не баба? — захохотала возмущенная. Облокотилась, подперла голову рукой. Взор на брата.
Черт… словно и не было этих пяти лет. Не было ни размолвок, ни обид… ни ненависти.
Только что в лице изменился. А так — по-прежнему… мой любимый Федька, хоть и странные речи ведет.
Растянул уста в своей добродушной, широкой, смущенной улыбке:
— А ты — Некит. Был и будешь.
— Ты… каким-то женоненавистником прям стал, — задумчиво протянула я. Разлеглась вновь. Нос к носу. Бурим временами расфокусированным взглядом друг друга.
Улыбается загадочно, смущенно.
Но еще миг — и решается на то, что так долго… видимо, глодало его, но на что все никак не отваживался, на смелое, болезненное откровение:
— Че там Инка?.. Говорят, — палящая пауза… перед выстрелом в самого себя, — замуж вышла? Родила?
— Ох, Рожа… — горько вздохнула я. Зажмурилась, дабы не видеть его эти… полные разочарования и боли глаза. — Инка… — немного помолчала. — Забудь ты уже ее… Всё равно разные вы очень были. Да и не такая уж любовь… между вами была. Сам знаешь… и видишь. Главное, что… сразу правду, в лоб сказала: «Ждать не буду, и ты не жди». Не каждая так сможет… Тем более зная твой, временами, пылкий нрав.
Хмыкнул тихо. Вмиг распахнула веки я. Взор на брата: задумчивый, бесцельный взгляд метал тот около.
— Один ты… мой вечный ждун, — заржал неожиданно. Глаза в глаза со мной, осознанно.
Тотчас от стыда запылали мои щеки. Спрятала очи я.
— Который ни разу так и не написал… тебе, — рублю сама себе голову. А что? Некуда бежать. Всё равно… когда-то этот разговор… да состоится.
Смолчал.
