– Я делаю что-то не так?
– Извини, но я не могу! Я тебе говорил, что у меня есть девушка!
– Понимаешь, она там, в России, и ты никогда ее не увидишь! Я что, некрасивая или тебе…
– Молчи, – перебил ее шепотом Сергей, закрывая ее рот своей щекой и продолжая шептать ей на ухо: – Ты безумно красивая! Такая красивая, что ради тебя можно всю жизнь совершать подвиги, но я не хочу уподобляться животному! Нужны чувства! Понимаешь, обязательно настоящие искренние чувства! А свою девушку я обязательно увижу! Понимаешь, обязательно! Я хочу верить в это, а если нет, зачем тогда жить.
Она почувствовала его состояние и с усилием отстранилась. Он не препятствовал. Уже лежа на спине с широко раскрытыми глазами, она думала, что никогда в своей жизни не видела такой преданной любви и такой страстной уверенности в словах. Его нежный отказ не обидел ее, а еще больше расположил к себе. Она твердо и бесповоротно приняла решение, как поступит завтра. Она никому не даст его в обиду. Она устроит здесь неприступную крепость. Сама того не замечая, она шептала эти слова, словно молитву, а из открытых глаз текли слезы. Она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться впервые после смерти родителей. Он старался не дышать, чтобы не порвать связывающую их нить.
Проснулся Сергей задолго до рассвета. Появившаяся луна ярко освещала окрестности. Ее лучи попадали и к ним в дом. Спящая, продрогшая от холода, Марта лежала чуть в стороне, она так и не решилась прижаться к нему. Сергей пододвинулся к ней и осторожно откинул прядь ее волос с лица, которое было еще мокрое от слез. Он осторожно вытер ей глаза и щеки, прижал к себе, стараясь передать ей тепло своего тела. Она сильнее прижалась к нему, почувствовав во сне исходивший от него жар. Он старался больше не шевелиться, чтобы не нарушить ее сон. В таком состоянии они и встретили рассвет. Сергей больше не заснул, потому что не хотел пропустить момент пробуждения Марты.
Марта открыла глаза, как всегда, по привычке, с первыми лучами солнца и замерла, потому что почувствовала, что находится в его объятиях. Только сейчас она поняла, почему крепко спала в предрассветный час. Исходящее от него тепло убаюкивало. Она не хотела пробуждаться, но составленный накануне план не оставлял ей времени. С минуты на минуту должен был появиться Джон. Она постаралась освободиться, но он еще крепче сжал свои объятия. Она хотела возмутиться, но он печально сказал, обращаясь к ней так же нежно, как в детстве мама:
