Ванька вздохнул:
-Салага, восемнадцать только и было, но ждать не буду, ибо не фиг!
У Аверов в десять вечера зазвонил телефон, трубку взял пробегавший Минька.
-Слушаю вас, Аверченко! - во всем копируя папу, сказал ребенок, и радостно завопил: - Ваня! Привет!!! А мы Настюшу купаем с папой!! Мама? Мама на кухне, мы сами справляемся. Ваня, знаешь, какая у нас сестричка клёвая, улыбается мне всегда! На папу, а мама ругается, что мы все на папу похожи... Да, щас позову. Папа, папа, там Ваня на телефоне.
Авер едва не выронил дочку:
-Алюня?
-Да, слышу-слышу, иду! - Она взяла гукающую дочку, а Авер рванул к телефону.
-Ванька? Ванька, оглобля хренова! - Послушал, потом сказал: - Думал, чокнусь. Нет, нет слов. Как нога? Да? Да, да. Не проблема, договоримся. Хорошо, Алюня, иди, Ванька зовет.
Алюня отдала ему Настюшку, долго слушала, потом хмыкнула:
-Вот у вас у троих десантный девиз как для вас конкретно придуман. Так-так, интересное кино, а? Ладно, подумаем. Ох, Вань, как жутко, я Авера пытала-пытала, а он все Витьком отговаривался, видела же, что почернел весь и спать не спал. Ага, это своей козе-дерезе расскажи. Хорошо, и мы тебя всей большой семьей целуем, выздоравливай, пока.
Дочка в два с половиной месяца уже четко различала всех своих, обожала же больше всех Миньку, только сынок заходил в дом, если она не спала - все, начиналось кряхтение, попискивание, а то и громкий плач. И Минька теперь, раздевшись, бегом мыл руки и бежал поговорить с Настюшкой.
-Девчушка, похоже, по характеру чистая Алька, - смеялся Авер, - такая же настырная и любит больше с мужчинами общаться. Вон, два любимчика уже есть - Минька и дед.
-Ага, еще папа! - малышка на папиных руках быстро засыпала и купаться тоже предпочитала с мужчинами. -Ишь, ты, мелочь, - изумлялась Алька, - ведь посмотри, что творит, голову только начала держать, а уже мужиками вертит!
Не признаваясь самой себе, Алька была невозможно рада видеть в каждой черточке дочки Авера, то как она забавно морщила бровки, как, засыпая, улыбалась, как потягивалась...
-Саш, ну я так не играю, - притворно сердито говорила Алька, - ничего моего, даже губы и то твои оказались.
-Лицо мое, а остальное - точно как у тебя будет, - целуя жену в носик, говорил Авер. Сейчас же, после разговора с Ванькой, он наконец-то стал прежним Авером - исчезло из глаз какое-то тревожное выражение, разгладился лоб.
Уложив деток, посидели немного на кухне:
-Аль, когда сам там был, всякое бывало. Да, страшно, жутковато, но вот так... когда ждешь, и с каждым днем все меньше надежды остается... Боже, как мамки наши такое выдерживают? Я, наивный, писал бодрые письма, думал, не догадывается - ага, как же. Ванька говорит, теть Оля стала совсем худая, это за восемь дней! Я спать не мог, а что с ней было? Да... очень трудно мамкой быть. Это Ваньке ещё с дядькой повезло, а так... лежал бы где-нибудь в среднеазиатской дыре.
