Несмотря на то, что они были всего в нескольких кварталах от «Хей Джой», Лола не беспокоилась о том, что встретит кого-то, кого она знала. Это было окружение Бо, не ее. Она только начала говорить, что ей не нравится, но резко остановилась. Внизу, позади всей этой вычурности показались песчаные кирпичные стены и кожаные кабинки цвета старого виски. На стенах светились бронзовые бра, рассеивая мягкий свет. В центре комнаты стоял рояль, и пианист играл Heart-Shaped Box.
— По твоему взгляду я предполагаю, что ты поклонница Нирваны, — сказал Бо.
— Я не думаю, что существует еще более неожиданная песня для подобного места.
Бо сделал заказ у бармена, в то время как она наблюдала за игрой пианиста.
— Впервые я услышала Нирвану по радио, на следующий день после того, как умер Курт Кобейн, — сказала она.
— Я помню тот день, — сказал Бо. — Я был подростком, так что и ты должна была быть...
— Довольно молода. Я влюбилась. Хотя Джонни ненавидит такую музыку. Он насквозь пропитан рок-н-роллом.
Она взяла бокал, протянутый Бо, не глядя.
— Что насчет тебя?
— Я солидарен с Джонни в этом вопросе.
— Действительно? — Она взглянула на него.
— Не смотри так удивленно. Pink Floyd спасал меня не одну ночь в офисе.
Лола мотнула головой и сделала глоток из своего бокала. Она посмотрела на его содержимое.
— Тебе понравилось? — спросил Бо. — Это бурбон.
— Бурбон, на самом деле, не мой алкогольный напиток, но именно этот довольно хорош, — она сделала еще один глоток. — Приятный вкус, бархатный, обволакивающий.
— Слегка фруктовый. — От него пахло как от бурбона. — Пеппи Ван Винкль, примерно двадцать три года бочковой выдержки. Очень редкий, отчасти потому, что настаивается так долго. Как правило, столько времени не выжидают. Не торопись, посмакуй его.
— Другими словами, очень дорого.
— Это зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «дорого». Деньги не идут ни в какое сравнение с тем, что значит для меня выпить этот бокал в твоей компании.
В голове у Лолы зашумело, окатило волной признательности, и виной тут был не только алкоголь. Сладкий напиток обжигал, тяжелый запах бара щекотал нос, приглушенный свет, глубокий голос Бо — пьянящее сочетание.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Бо.
— Расслабленной.
Он улыбнулся:
— Я тоже.
— Ты расслабился? Могу поспорить, это бывает так же редко, как и бурбон, который мы пьем.
Два мартини, которые она выпила на вечере, абсолютно никак не отразились на ней, но бокал этого бурбона был словно падение в теплые объятия.
