- Я еще не знаю, когда приеду. Вас не затруднит, если Джек побудет с вами. Мне будет спокойней.
- Это будет замечательно, боюсь, я уже слишком привыкла к нему.
- И еще… можно я позвоню вам завтра? – неуверенно спросил он.
- Да, - прошептала девушка, почувствовав, что он затаил дыхание в ожидании ее ответа. - Я буду рада, - уверенно повторила она.
***
- Что случилось папа? - Эра бросилась к отцу, который ожесточенно спорил с непрошеными гостями.
- Эти воры, хотят нас обокрасть, - кричал он, указывая на ухмылявшегося Ганса. - Они повысили налог.
- Но веди он и так непомерно высок, - воскликнула Эра. - Мы и так остаемся почти ни с чем, когда платим его.
- Я могу решить эту проблему, - важно заявил Ганс.
- Как? – спросил Руди.
- Я могу стать покровителем твоей дочери и тогда, - он оскалил желтые зубы в усмешке. - Ты вообще не будешь облагаться налогом.
Рудольф от удивления вытаращил глаза, Эра от ярости сжала кулаки. Этот наглец предлагает ей стать добровольно его шлюхой. Да никогда!
- Ты предлагаешь моей доченьке, спать с тобой? – Рудольф стал красный от сдерживаемой злости, и увидев наглую ухмылку Ганса Кана, он бросился в сарай и вышел оттуда с вилами.
- А ну пошел прочь отсюда! – Рудольф выставил свое грозное оружие на Ганса, который спрятался за солдат. - Убирайся прочь отродье. Ты не достоин дотрагиваться даже до волоска моей девочки.
Рудольф наступал на солдат и сына советника, он совсем потерял голову от подобного оскорбления. Вооруженные люди обнажили мечи, и Эра со слезами на глазах вцепилась в руку отца, пытаясь оттащить его назад.
- Не надо папочка, они же убьют тебя, - плакала Эра не в силах его удержать. - Тогда что будет со мной?
- Руди, а ведь она права, что с ней будет, если тебя убьют или арестуют, - рассмеялся Ганс, уже восседая на коне.
- Будьте вы прокляты! - крикнул отец, в удаляющие спины. - Я вам не позволю.
Рудольф вошел в дом, а Эра, прислонившись к стене их маленького дома, горько разрыдалась, такой налог они не в силах выплатить за три дня, которые им дали. Ей придется или умереть или бежать, но как оставить отца одного?
Так и застал ее всю в слезах, заснувшую на их импровизированной постели Вольфганг. Стерев капельку слезы с ее щечки, он увидел, как распахнулись ее очи и утонул в печальных глазах. Эра бросилась на шею возлюбленного и зарыдала пуще прежнего, сквозь всхлипы и слезы, ему удалось вытянуть часть истории.
Его лицо стало суровым, а в глазах полыхнул огонь ненависти, Эре никогда не приходилось видеть его в гневе, но от этого он не становился менее любимым для нее. В эту ночь они почти не разговаривали, он с какой-то отчаянной яростью ласкал ее, и поднимал ее к самой вершине наслаждения, но сам как и в прошлый раз не смел накрыть ее своим телом и окунуться в ее глубины.
