— Добрый день, — обращается к нам дружелюбная молодая женщина в накрахмаленной кремовой хлопковой рубашке. — Добро пожалось в "Саутбанк Пресс". Чем могу помочь?
— Здравствуйте, — отвечает Саммер с ее обыкновенной невероятной уверенностью. — Саммер Спенсер на встречу с Валентиной Смит.
— И Джессика Бим тоже. Я тоже на встречу с Валентиной Смит.
Саммер посылает мне испепеляющий взгляд, и я с досадой отмечаю, что ее испепеляющий взгляд лучше моего.
Секретарша коротко кивает и протягивает нам пластиковые бейджи на ленте с надписью "Гость" и просит присесть, пока она позвонит Валентине Смит, чтобы та спустилась.
— Так, — проговаривает Саммер, как только мы садимся на плюшевые лиловые диваны. — Мы возьмем их штурмом, ладно? Просто обязаны. Андерсон проклянет тот день, когда решил бросить автора бестселлера!
Полагаю, Андерсон сейчас, скорее всего, у своего бассейна в Лос-Анджелесе, воодушевленно нюхает кокаин с крошечной ягодицы какой-нибудь модели, размышляя о том, насколько он растиражирован и успешен. Если уж фото Саммер топлес, которые она отсылала ему, не привлекли его внимания, то сомневаюсь, что это удастся книге. Бедная Саммер.
— Они не смогут сказать "нет", — соглашаюсь я, делая голос максимально уверенным. — У нас есть супер-речь. И великолепный, уникальный сайт о жизни. Мы, по правде говоря, гребаная команда мечты. Практически... Кэннон и Болл>8 в мире блогов о модном стиле жизни. Нет, стой, Кэннон и Бол не работали как команда мечты уже долгие годы. Торвилл и Дин>9? Нет. Э-э... Кенан и Кел>10? Нет... эм...
— Тихо. — Саммер раскрывает ее желтую сумочку от "Малберри" и достает из нее потертую фотографию, которая была сделана в день встречи с ее идолом, Алексой Чанг, на модном показе в Нью-Йорке. Она вздыхает и медленно выдыхает через рот, прежде чем закрыть глаза. — Я взываю к силам Чанг, чтобы пережить этот судьбоносный момент. Вдохновите меня быть выделяющейся и самой стильной персоной. Взываю к помощи, чтобы я потрясла всех. Чтобы моя звезда взмыла ввысь и засияла ярче, как супер-суперзвезда.
Она открывает глаза, гладит освещенную щеку Алексы Чанг и бережно убирает фотографию обратно в сумку.
— Мать твою. Я немного нервничаю, — тяжело дышу я и поднимаю брошенный экземпляр "Гардиан", чтобы обмахиваться им.
— Не сквернословь, Джесс!
— Черт подери, я снова ругаюсь? Твою за ногу, прости. Я и не знала, что снова занимаюсь этой херней. Может, нам поставить в квартире банку для ругательств? Ну, не банку, что-то посимпатичнее. Чашку сквернословия? Вазу? В общем, какой-нибудь крутой сосуд, как ду...
