"Ну-ка, ну-ка, а это что такое?" - я присмотрелась. На правом плече виднелся какой-то рисунок, опоясывающий по окружности бицепс. И это была не татуировка. Рисунок выглядел как впечатанный в кожу, след от широкого браслета, похожий на наложенные одна на одну чешуйки. Я подвинулась поближе. Точно, отпечаток. Как будто был одет браслет, потом его сняли, а вдавившийся контур только-только начинает исчезать. Но никаких браслетов я на Карелле ни разу не видела. Хотя кто его знает, может он носил, но под рубашкой было не заметно.
И тут он открыл глаза. Я дернулась от неожиданности. Полежав несколько секунд, мужчина приподнялся, как-то очень недобро зыркнул на меня и, схватив рубаху, которая валялась в ногах, пулей вылетел из хижины.
- Ну что? - раздался голос из головы.- Убедилась, что Дайк прав?
- Убедилась. Надо драпать отсюда как можно скорее, иначе рискую получить "стокгольмский синдром", когда жертва влюбляется в своего палача.
- Убежим, нужно только время, чтобы подготовиться.
Почти весь день я провела на любимой полянке. Очень хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать вообще ничего и таким образом ничем себя не выдать. Всё-таки утром я сильно испугалась, что чем-то не угодила Кареллу. Его злобный взгляд, из-под широких бровей, нет-нет, да и всплывал в памяти. Чтобы отвлечь от тревожных мыслей Мозговой травил похабные анекдоты, а я и не знала, сколько всякой пошлятины хранила, оказывается, моя память.
Банда готовилась к новому походу. Дайк носился по хозяйству, остальные сходили на охоту и принесли штук десять небольших птиц, похожих на куропаток. Атаман же, почти до ужина, провалялся на тюфяке, а когда разделали и запекли несколько тушек, взял половину одной, завернул в чистую тряпку и ушёл в лес. И куда он, интересно, на ночь глядя?
Проснулась я от того, что мне зажали рот. Открыв глаза, я разглядела Дайка, который прижимал палец к губам, показывая молчать. Я кивнула. Он убрал руку и поманил за собой, я быстро натянула угги. Возле двери лежала пара чем-то набитых мешков, один из которых мой нянь всучил мне, а другой положил на моё место и прикрыл одеялком. В хижине раздавался дружный храп, но пересчитав лежащие тела, я поняла, что Карелла нет - его тюфяк был пуст.
Ночь была глухая, до рассвета ещё далеко. Развязав мою привязь, Дайк закинул мешок за плечи и повёл меня за собой. Было холодно, но от быстрой ходьбы я быстро согрелась. Сначала мы шли, а точнее почти бежали, к водопаду, но, не доходя до него, свернули, обходя скалы по дуге. Лес не спал: доносились какие-то шорохи, потрескивания и постукивания, звуки похожие на чавканье, а в густых кронах шумел ветер.
