Сколько мы сидели над нотной азбукой, не знаю. Пару часов, точно. И Хейа и Айра несколько раз приходили проверить, что мы тут делаем. Сначала Гай никак не мог понять ни что такое нотный стан, ни четвертные или восьмые, ни зачем нужен скрипичный или басовый ключ. Но когда Айра принесла гитару, дело сдвинулось с мёртвой точки. Однако нам пришлось прерваться, нужно было Ская сменить, который и так уже дежурил несколько лишних часов.
Гай был в шоке. Когда он уходил, то глаза его лихорадочно блестели, а руки слегка подрагивали:
- Кари! Ты не представляешь, что сделала для меня!
- Мы, вообще-то, только начали... - я улыбалась.
- Это... это... Я не знаю, как сказать... Я столько думал, столько бился, чтобы придумать, как можно записывать музыку, но толку было мало... А здесь... всё так просто и так красиво, что... У меня нет слов... Какой из богов это придумал?! Кого благодарить за такое чудо?!
- Такую систему записи придумали люди очень давно и боги тут не причём. На моей родине это нормально. Нотной грамоте учат всех, кто хочет играть на музыкальных инструментах или петь, в специальных школах.
- В школах?!
Наверно я сболтнула лишнее, так как, похоже, Гай впал в состояние близкое к обмороку. И как караван-то будет охранять в таком состоянии? Хейа всунулась в окошко:
- Гай, сколько же можно? Твой сын уже спит верхом, а ты никак его не сменишь, пожалей ребёнка!
- Всё, иду... Завтра продолжим?! - его глаза светились детским восторгом.
- Конечно!
Уже глубокой ночью, когда я наконец-то улеглась, посетила прекрасная идея:
- Мозговой, тук-тук... Слышишь меня? Просьба к тебе есть.
Сонный голос отозвался откуда-то из области шеи:
- Ну что ещё?
Неужели он действительно спал, а я его разбудила?
- Надо, чтобы к утру ты нашёл в моей памяти всё по теории музыки, сделаешь?
- Может ещё и симфонию для скрипки с оркестром в четырёх частях написать?
- Ну, это уже лишнее, не стоит так напрягаться.
- Сделаю.
- Спасибо... И спокойной ночи...
- Ещё издевается... - донеслось совсем тихо.
Следующие несколько дней я ехала в кибитке с Гаем и правила лошадьми, а Хейа с Натри перебрались в мою. Мозг постарался на славу! Я выдавала информацию как скоростной принтер. Гай еле успевал записывать. Все эти гаммы, тональности, октавы, интервалы приводили моего ученика в состояние благоговейного трепета.
Как только до него дошла основная суть, дело пошло быстро. Мелодия к "четырём чертенятам" была придумана и записана уже в конце второго дня наших занятий. За спиной я периодически слышала перешёптывания и смешки членов каравана, но вполне дружелюбные, так что остаток пути до Маргоса прошёл более чем плодотворно и как-то незаметно.
