Результаты подобного небрежения просто бросались в глаза тем вечером, когда мы пришвартовались у мола в Порто-Розе, импровизированной базе подводных лодок, расположенной на южном берегу бухты Топла. Несколько бревенчатых хижин, выполняющих роль казарм, стояли у моря, а старый броненосец «Эрцгерцог Рудольф» и реквизированный торговый пароход были причалены к берегу, обеспечивая житейские удобства и мастерские. В остальном, над местом витал отвратительный дух Schlamperei [28] —Австрия в самом худшей своей ипостаси — вялотекущий, тупой бардак, с припасами и запчастями, сваленными где придется в накрытые брезентом пирамиды, а то и брошенными под открытым небом. UB-4 не простояла в порту и нескольких часов, как Фюрстнер и главный механик уже жаловались мне в самом желчном тоне на бездеятельность начальника базы и его подчиненных. Похоже, здесь не имелось не только запчастей для починки накрывшегося за время перехода от Гравозы выхлопного коллектора, но даже мастерские и рабочие не выдерживали критики. Койки на берегу и помывка? Вы что, спятили: запросы на такие вещи надо направлять за несколько недель вперед. В итоге мы, валящиеся с ног после четырехдневного плавания, своими руками сделали ремонт и обессилев, заснули прямо на борту. Я помогал чем мог — отчасти из общей солидарности мореходов, отчасти из стыда за своих соотечественников.
Но дела приняли даже худший оборот. Кажется, я упоминал, что во время попытки пройти проливом Лагосто, обычно розовое личико нашего капитан-лейтенанта приняло нежно-зеленый оттенок? Так вот, на третий день стоянки в Розе мне довелось наблюдать очередную смену цвета: на этот лицо его стало мертвенно-бледным, как у человека, испытывающего острое желание убить. Я, весь в саже и масле, вышел на пирс, передохнуть от работ в машинном отделении. Фюрстнера вызвали в телеграфную контору на берегу. Возвратился он с телеграммой в руке, у него был вид смертельно уставшего человека.
— Герр лейтенант, — выдавил он. — На минутку, пожалуйста.
Мы сошли с пирса, подальше от ушей команды, и он передал мне содержимое телеграммы, показать которую не мог из-за пометки «Совершенно секретно». Из депеши следовало, что с четырнадцатого сентября и до дальнейших распоряжений, UB-4 и ее экипаж официально переводятся в состав императорского и королевского австро-венгерского флота и посему должны действовать под красно-бело-красным флагом его величества как субмарина U-9.
