Скрывшись под волнами, UB-4 легла на курс норд-вест. Существует распространенное заблуждение, что море внизу всегда спокойное, даже если на поверхности бушует шторм. Но и на пятнадцати метрах UB-4 тяжело раскачивалась. Однако здесь мы хотя бы укрылись от ветра, и через час обогнули западную оконечность Курдзолы и всплыли в более мирных водах с подветренной стороны острова. Путь через узкий пролив Драс близ города Курдзола был сложным, но течение сработала в нашу пользу, как я и предсказывал, и к вечеру наша маленькая субмарина уже подходила к Гравозе, порту древней Рагузы, или по-новому, Дубровника. Мы устали как собаки и были покрыты коркой соли, измученный за день перегрузками дизель гремел. Но до места назначения оставалось рукой подать. В полдень восемнадцатого сентября мы обменялись опознавательными сигналами с фортом на мысе Пунто-д’Остро у входа в залив Каттаро, которому предстояло стать моим родным портом на ближайшие три года.
***
Если вам выпадет когда-нибудь шанс, обязательно посетите Бокке-ди-Каттаро, я настаиваю. Думаю, другого такого места во всей Европе не найдешь — это как будто самый живописный норвежский фиорд вырезали целиком и отбуксировали в широты, на которых растут кактусы, лимоны и бугенвилии, где поросшие сосной известняковые утесы обрываются в бирюзовые воды трех бухт, где обнесенный стенами город Каттаро притулился под сенью горы Ловчен, отчего даже в самый жаркий летний день на улицах его всегда тенисто и прохладно. В те времена Бокке считался одной из самых южных точек гасбсбургской империи. Но Австрия есть Австрия, и как следовало ожидать, за предшествовавшие 1914 годы никто и пальцем о палец не ударил, чтобы превратить такую превосходную естественную гавань, расположенную у самого устья Адриатики, в военно-морскую базу. В конечном счете, заявляли гражданские чиновники из Вены, Италия наш союзник, а скудный бюджет едва позволяет строить новые корабли, не говоря уж о базах. Коммуникации с остальной частью монархии обеспечивались однолинейной узкоколейкой, идущей от Мостара. Уже в 1914 она была наполовину изношена, и тяжелые припасы, вроде торпед или дизтоплива, доставлялись из Полы на каботажных судах. Но даже так железная дорога была катастрофически перегружена, поэтому моряк, получивший десять дней отпуска, легко мог потратить четыре дня драгоценной свободы на путь до родного Пльзеня. При всем своем шикарном ландшафте и субтропическом климате Бокке никогда не была излюбленным местом для службы.
