хлебнувшие прогорклой темноты.
Безмолвный плач притихшая станица
несёт в себе предчувствием беды.
Дрожит луна в ловушке паутинной
на створке приоткрытого окна.
Дубовый стол с посудою поминной
потеет под прохладою сукна.
А ветер занят чисткой дымохода.
И пахнет сеном скошенным кувшин.
И бравая мышиная пехота
готовность к наступлению шуршит.
В консервной банке смятые окурки…
След копоти крестом на потолке…
И дедова простреленная бурка
ворочается в старом сундуке.
БЕРЕГА
Светит солнце за Днепром
царскою монетой.
Ветер ходит напролом
к Богу за советом.
Что привиделось ему —
страшно и нелепо.
Вот и бьётся наяву
в запертое небо.
Раскраснелись облака
в пеших у мороза.
Скорым вьюгам выкликать
намертво тверёзых.
Кто по батюшке, кто так —
ухарь-сиротина.
В чистом поле пришлый мрак
быль наворотила.
Улеглись богатыри
в тесные воронки.
Поклевали снегири
Ладанки-иконки.
Завздыхало старичьё:
«Хуже не бывает!»
Тех, что были ни при чём,
снегом заметает.
А за странницей-рекой,
на Семихолмовье
тешит колокол рябой
стольное зимовье.
Припекают крендельки,
снаряжают ёлки.
Вяжут дворники-деньки
новые метёлки.
У церквей толпится сброд,
мелочь вымогает.
По трактирам прошлый год
счастье пропивает.
Стали семечки халвой.
Заурчали гусли…
А за речкой наливной...
...убивают русских.
* * *
Какой бессмысленный приказ —
тянуть волынку.
Меняла видимость не раз
свою картинку.
Сужает площади зрачок
калёный ветер.
Один-единственный щелчок…
И ты — бессмертен!
Одна единственная боль…
По нисходящей.
А первой крови алкоголь —
последней слаще.
Освоит пёстрая толпа
повадки стаи.
И жизнь сотрёт себя со лба,
мол, отпускаю…
Но это дальше, а сейчас —
по той же схеме.
Нас чёрт не выдал, Бог не спас…
Ещё не время.
СКВОЗЬ СЛЁЗЫ
Мы мазаны миром одним,
да вскормлены хлебом небесным.
Пожухлой листвой наводнил
укромный овраг перелеска
бой дыма с вечерней зарёй.
Вполне безобидная тяжба…
Но ты опоясан землёй
и крик, пережёванный жаждой,
уже не содержит имён
в проклятиях и междометьях.
Вороньим крылом опалён
шеврон ополченца столетья.
Пока сотрясает стволы
прощальным до одури всхлипом,
мне каска с твоей головы
защитным мерещится нимбом.
И бурая грязь на бровях —
тесёмка тернового следа.
И капли на низких ветвях
набухли глоточками света.
Мы мазаны миром одним,
да стреляны попеременно…
...Однажды мы выйдем к своим
в условленной точке Вселенной.
БЛОКАДНЫЙ АДРЕС
Устроит дверь скрипичный свой концерт,
окно приблудным ветром распахнётся…
