навсегда останется с ними, будет их лучшей частью,
навсегда останется с нами — погостами, розами и крестами.
Это память, с которой не стоит бороться, она нетленна.
Я помню звук, с которым стреляют «грады», ложатся мины.
Но Донецк — это не просто город, это вселенная,
Донецк — это шахтёрские девочки и песня их лебединая.
Екатерина Ромащук (Горловка)
* * *
Мой ребёнок рисовал войну.
Очень ярко. В красно-чёрном цвете.
Я же ощутила вдруг вину,
Будто это я за всё в ответе.
Мой ребёнок рисовал солдат,
Гибнущих сегодня на рассвете.
Мне ж казалось, что внутри снаряд
И лишь я за эту боль в ответе.
Мой ребёнок рисовал свой страх
Вместо лета, как другие дети.
А душа сжималась, как в тисках,
Будто я за всю страну в ответе.
Зайцево
Опять звонила маме «на границу»
(Они с отцом близ Зайцева живут).
Им днём покоя нет, и в ночь не спится,
Ведь где-то рядом миномёты бьют.
Опять сжимаю трубку телефона,
А взгляд мой устремлён куда-то вдаль.
Смеётся мама: «Держим оборону!» —
Но чувствуется в голосе печаль.
«Сегодня солнце. В огород бы, дочка,
Но сильно бьют… отложим на потом.
Наверное, «весёлой» будет ночка,
Дай Бог, чтоб не попали только в дом…»
А сердце разрывается на части,
Ведь где-то там идет борьба за жизнь.
«Поверь мне, мама, мы дождёмся счастья
Жить без войны! Ты, главное, держись…»
Не страшно
Свою страну всем сердцем ненавижу,
Где люди к бедам слепы и глухи.
Не страшно умирать. Страшнее выжить
Калекой без руки или ноги.
Глаза не закрываю на потери,
Но сколько ж можно это продолжать?!
Не страшно понимать. Страшней не верить,
Что в Горловке закончат воевать.
Дотла сгорают свечи-обелиски,
У всех икон (чтоб не попал снаряд).
Не страшно за себя. Страшней за близких,
Которых боль сильнее во сто крат.
Владислав Русанов (Донецк)
ВАЛЬС ОБРЕЧЁННЫХ
Нас не язвите словами облыжными,
Жарко ли, холодно? По обстоятельствам...
Кто-то повышенные обязательства
Взял и несёт, а мы всё-таки выживем.
Мальчики с улиц и девочки книжные...
Осень кружится в кварталах расстрелянных.
Знают лишь ангелы срок, нам отмеренный,
Только молчат, а мы всё-таки выживем.
Не голосите, холёно-престижные,
Будто мы сами во всём виноватые.
На небе облако белою ватою
Мчит в никуда, а мы всё-таки выживем.
Не разобраться, что лучше, что ближе нам?
«Шашки подвысь, и в намёт, благородие!»
Нам смерть на Родине, вам же — без Родины.
Вот как-то так... А мы всё-таки выживем!
* * *
Хотел бы с тобой проснуться, носом уткнувшись в макушку.
Ветер-проказник грустный — воет в печную вьюшку.
Зеленоглазое чудо. Запах кофе с корицей.
