Как только школа вошла в неф, хор, сгруппированный у фисгармонии, начал петь. Неожиданно, священник–хормейстер поднял жезл и начал величественно отбивать такт, как бы приводя к согласию весь хор. Но был один солист, чей голос сладкозвучно пропел необычные слова:
Приходи, Дух любви,
Снизойди в этот день в мою душу.
Приходи, Дух любви
Приходи, в мою душу, принадлежащую тебе.
Хористы подхватили песнь, а затем, более или менее вовремя, к пению присоединились остальные; хормейстер добросовестно отбивал такт сначала нефу, а затем и трансепту.
Было большое количество причащающихся. Жорж остался сидеть на своей скамейке почти в одиночестве. Он демонстративно выставил на обозрение свои прекрасные чётки из голубых камней, желая показать, что он, по крайней мере, молится, даже если и не причащается. Ровьер и Блажан вдвоём спустились к престолу. Несомненно, они, как и многие другие, были на исповеди перед началом семестра, для того, чтобы иметь возможность причаститься этим утром. Но если Блажан следовал службе со всей тщательностью, то Ровьер уделял ей очень мало внимания, и вроде бы даже подпевал, вместо того, чтобы давать ответ. Его набожность была веселой. Жорж решил написать родным, чтобы они выслали ему маленький коврик, как у Люсьена, для того, чтобы на стоять на коленях было менее неудобно.
В этот день занятия, начинающиеся непосредственно после мессы, были сокращены. Они пошли сразу в трапезную на завтрак. Их уже ждали кофе и молоко, налитые в алюминиевые кружки. Жорж печально подумал о завтраке у себя дома, с шоколадом — маслянистом, пенистом, с ароматом ванили, в тяжеловесной чашке китайского фарфора. Мягкий хлеб показался ему тоже очень невкусным, в то время как он думал о горячих, с маслом, гренках. Тем не менее, подобное сожаление продержалось не дольше, чем в предыдущий вечер.
Во время следующего перерыва тем утром было дозволено нарушить правило, требовавшее от мальчиков играть в игры. Марк отвёл Жоржа в сторону и в качестве хозяина стал знакомить с колледжем:
Вон та часть парка предназначена для старших мальчиков. Вот там находится ферма, принадлежавшая колледжу, неподалеку от водопада, слышимого с того места, где они стояли. На росших тут тутовых деревьях по весне разводили шелкопрядов, питавшихся их листвой — ухаживал за ними старый учитель истории, который был также известен своей любимицей — белой мышью. Затем, в той стороне был кран с питьевой водой, стена для Баскской пелоты, [национальная баскская спортивная игра с мячом, прообраз современного сквоша] и футбольное поле. Вот за этим окном находится комната отца Лозона — он был главой Конгрегации, а ещё преподавателем математики. Остальные окна были окнами общежития. Ежели спуститься в ту узкую аллею, то можно попасть на террасу с оранжереей, ниже которой находится грот со статуей Сент—Клода [Святой Клавдий или Клод (ум. в 699) — епископ Безансонский].
