Самокрутки встретили бабушку вместе, как обычно все делали. Они не были знакомы с тетей Амалией Хесус, хотя слышали о ней. Поскольку сестры были очень набожными, они считали, что бабушка была почти ведьмой из-за ее способностей снимать сглаз, поэтому были настороже. По их словам, женщины не верили в эти вымыслы… но лучше быть подготовленными… и они надели все свои скапулярии, медали дев и святые сердца Иисуса.
– Добрый день, сеньора. Что вам от нас нужно?
– Добрый день. Видите ли, мой сын Антон работает пастушком с Хуаном Полным Домом, ухаживая за вашим скотом, и, дело в том, что паренек трудится уже пять месяцев, и я подумала, что, возможно, пришло время заплатить ему подённую и что, быть может, вы не знаете, как это сделать, поэтому я сама пришла в город.
– Да, кажется, здесь есть какое-то недоразумение. Мы не можем заплатить вам никакую подённую за работу вашего сына, сеньора. На самом деле, то, что делает ваш сын, мы не можем назвать работой. Мы его приютили, чтобы он не голодал в вашем доме, поскольку знаем, что у вас очень плохо с деньгами. Да ведь мы же вам делаем одолжение. Мы оплачиваем его содержание едой, которую даем Полному Дому, и к тому же вы не можете утверждать, что мы его плохо кормим. Полный Дом нам сказал, что за эти месяцы паренёк даже немного вырос. Сожалеем, сеньора, но, давая ему еду и ночлег, мы совершаем акт благотворительности в это ужасное время. Если вы не согласны, можете забрать мальчика, у нас есть куча семей, которые с удовольствием предлагают своих детей на содержание.
Бабушка вышла из дома, начав лучше понимать деда. Те змеюки, старые девы и святоши, были настоящими лицемерками. Она пошла по сельской дороге без единого цента от подённой, которую должны были ее мальчугану. И хуже всего, что сам дон Педро попросил у неё паренька во время одного из своих визитов по Ла-Парре, пообещав ему некоторую зарплату, если он будет работать хорошо.
А что касается хорошей кормежки, так это была большая ложь. Хуан Полный Дом должен был ходить в город раз в неделю, чтобы получить там такое количество еды, которого едва хватало на одного человека и которым он по доброй воле должен был делиться с юношей, ходящим у него в помощниках. Но, если и этого мало, то та ничтожная порция делилась до бесконечности, пока добиралась до Ла-Корредеры, где был скот. Когда Хуан Полный Дом получал свой недельный паёк еды, он пользовался моментом, чтобы зайти к себе домой и увидеться с женой и двумя детьми, где и оставлял значительную часть недельного пайка, который ему вручали сеньоры. В конце концов первоначальное количество еды, и так недостаточное и мизерное для одного человека, делилось между пятью ртами. Бабушка знала об этом, потому что сам Полный Дом рассказал ей. Мужик ничего не скрывал, не мог. Он говорил, что должен был кормить свою семью. Бабушка тоже это понимала и не упрекала хорошего человека в том, что он беспокоился о своих детях в те годы бесконечной нищеты; к тому же она знала, что больше одного раза этот мужик оставался без ужина, чтобы ее Антон мог поесть.
