Чувствуя приближение тошноты, географ решил отпроситься с работы пораньше.
– У себя? – почтительно поинтересовался он у Аллочки, приоткрыв дверь канцелярии.
Не глядя на него, она отрицательно покачала головой:
– Нет. А что вы хотели?
Сердякин изложил ей свою просьбу, но Алла Леонидовна не стала входить в его положение и сухо произнесла:
– Сегодня у Николая Сергеевича день рожденья. Он велел всем прийти.
Больной географ сник:
– И что, вы тоже там будете?
– Куда ж я денусь? – Аллочка вздохнула и тоже сникла. – Велено, значит буду.
Григорий Петрович тяжело вздохнул и, по своему обыкновению, уставился немигающим взглядом на собеседницу. Ее серо-голубые глаза были лучезарны даже в печали. Горе-географ вдруг почувствовал, что ему не стоит расстраиваться. Ну и черт с ней, с бессонницей! Ведь у него самого так давно не было настоящего праздника. Начальство на то и устраивает корпоративы,, чтобы сотрудники получше узнали друг друга. А вдруг Алла Леонидовна станет к нему добрее, выпив бокал-другой? Ведь даже нимфы, пригубив вина, становились добрее к старому козлоногому Пану.
– Если вам некуда идти, то можете сразу пойти в библиотеку, – предложила нимфа.
– Зачем? – искренне удивился Пан-Сердякин.
Аллочка ни с того ни с сего вспыхнула:
– Слушайте, Григорий Петрович! Хватит уже держать всех за идиотов! Корпоратив будет в библиотеке. Вам что, непонятно? Поможете столы расставить.
В отличие от Лёнчика, Григорий Петрович был человеком интеллигентным и в детстве часто посещал очаги культуры. Ему и в голову не приходило, что можно устроить оргию в мусейоне. От удивления он раскрыл свой щербатый рот и хотел уже было что-то сказать, но тут из своего кабинета вышел Кукушкин:
– Та-ак! Общаетесь, значит? А вы, Алла Леонидовна говорили, что с Григорием Петровичем трудно найти общий язык.
Аллочка вспыхнула.
– Ладно, – хохотнул шеф. – Идите в библиотеку. И пакеты заодно захватите, а то Алла Леонидовна целый день с ними надрывалась.
Сердякин с тревогой посмотрел на Аллочку, но та, явно, не нуждалась в его сочувствии:
– Можете еще и шпроты открыть! – довольно развязно предложила она. – Вот открывалка.
Григорий Петрович понял, что его судьба посылает ему еще один шанс. Навьюченный пакетами, он поплелся в храм культуры, который располагался в аудитории наискосок по коридору. Там его уже поджидала служительница мусейона с символическим именем Ариадна Васильевна. Вдвоем они быстро сдвинули восемь парт. Парты были старые, узкие, со скошенными крышками, но когда их накрыли бумажной скатертью, то получилось некое подобие банкетного стола. Вспомнив про шпроты, Григорий Петрович вооружился консервным ножом и дрожащими руками вскрыл банку с золотистыми сальными рыбками.
