Его приятели подняли Дрискола, провели его через комнату, плотно закутали в пальто и усадили в кресло.
Его глаза были закрыты, и Бут на всякий случай стоял рядом.
Дженнингс подбежал на помощь Догерти. Шерман сидел молча, и на его скулах играли желваки. Коротышка Дюмэн подсигивал на месте от возбуждения.
— Я надеяться, он тебя убьет! — вскрикивал он, тряся кулаком в направлении Ноултона.
Тот неожиданно спокойно ответил по-французски:
— Каждый из вас свое получит!
— Мой бог! Французский! — вскрикнул Дюмэн. — Плохи дела!
Ноултон в ответ лишь рассмеялся.
Догерти, голый по пояс, вышел на середину комнаты и оттолкнул французика.
— Ну, давай, — мрачно бросил он Ноултону. — Рефери нам не нужен. Бокс закончился. Будет бой, и ты скоро это поймешь.
Дюмэн пристроился рядом с Бутом. Шерман поднялся со своего кресла. Дрискол впервые открыл глаза и больше их не закрывал.
Битва, которая вслед за этим началась, была достойна того, чтобы происходить на ринге Мэдисон-сквер-Гарден.
В первую же минуту Ноултон понял, что перед ним отнюдь не новичок. Сначала он решил, что Догерти, который был явно не в лучшей форме, не сможет противостоять даже легким атакам, и нанес ему два боковых удара. Но Догерти умело уклонился, сделал паузу и, как пантера, бросился вперед.
Ноултон вдруг обнаружил, что лежит на полу, что у него из носа течет кровь, а вокруг раздаются крики восторга. Он с трудом поднялся на ноги и, осознав истинные возможности противника, решил сменить тактику.
Догерти использовал в бою все профессиональные хитрости и уловки. Он понимал, что уступает сопернику в силе, но знал, что Ноултон устал и это почти, если не полностью, уравнивает их шансы. Он не бросался очертя голову вперед, как в поединке с Дрисколом в бильярдной «Ламартина». Вместо этого он постарался вспомнить все, что когда-то умел, полагаясь на свой опыт и мастерство. Он терпеливо выжидал следующей ошибки Ноултона.
Но тот больше не допускал промашек. Он дрался осторожно, берег силы, ждал, когда Догерти раскроется.
Сам Ноултон представлял собой неважное зрелище. Из носа у него текла кровь, она залила нижнюю часть лица и струилась по шее. Его волосы слиплись от пота, тело блестело, когда он нагибался вперед, делал уклоны, финты, выжидал.
Минут пять соперники словно присматривались друг к другу, держали дистанцию, ни один из них не имел преимущества, и их удары не достигали цели. Потом бой стал более жарким.
Догерти зацепился ногой за складку ковра, и, когда он взглянул вниз, чтобы понять, в чем дело, Ноултон изловчился и нанес ему удар в челюсть, развернув его на девяносто градусов.
