Кроме того, он был уверен, что причиной слез мадемуазель было расставание с Ноултоном. Странные Рыцари тут ничем Лиле помочь не могли. Дюмэн не был трусом, но осмотрительность — скажем так — ему была не чужда.
Лилю переполняло чувство стыда и унижения. Она сказала Ноултону, что солгала ради для него, а это было равносильно признанию в том, что она к нему неравнодушна. Он должен был это понять, однако лишь невразумительно ее поблагодарил и тут же ушел.
Возможно, он воспринял это как нечто само собой разумеющееся. Возможно, она для него — одно из тех существ, для которых, по недостатку морали или совести, вранье — дело обыденное и которые рады оказать помощь любой заблудшей овце, будь то преступник или просто аморальный человек.
Эта мысль была для нее невыносимой. Лиля сжала кулаки так сильно, что на ее ладонях отпечатались маленькие полумесяцы от розовых ноготков.
Почему он не стал ничего объяснять? Для этого могла быть одна из двух причин: или он на самом деле был виновен, или ее мнение для него ничего не значило.
Если он виновен… Нет, это невозможно. Джон Ноултон, человек, который покорил ее сердце, и покорил навсегда, — фальшивомонетчик? преступник? Нет, этого не может быть.
Оставалось надеяться лишь на то, что она для него — пустое место и ему все равно, какого она о нем мнения. Это было оскорбительно, но с этим можно было как-то смириться. И она продолжала испытывать стыд, потому что он слышал ее признание, но не ответил на него.
Почему? Скорее всего, это останется тайной — Лиля думала, что больше никогда его не увидит. Она не могла не знать, как враждебно отзываются о нем Странные Рыцари, а Дюмэн сам ей сказал, что Ноултону строго-настрого приказано больше не соваться в «Ламартин».
Вспомнив об этом предупреждении, девушка горько усмехнулась. Если бы только ее неутомимые защитники знали, как мала вероятность, что Ноултон возьмет на себя труд причинить ей какой-то вред или подарить радость!
Смущенная, она на протяжении нескольких часов была поглощена только этой мыслью, которая билась в голове, словно птица в клетке. День казался нескончаемым.
Вестибюль постепенно заполнялся людьми, и в час пик у телеграфного столика было много народу. Бесцельно фланировали Странные Рыцари. Из бильярдной доносился стук шаров и киев.
То и дело все звуки перекрывал пронзительный голос красотки из табачного ларька, которая давала отповедь покупателям в ответ на их игривые шуточки.
Временами монотонный шум разрывал звонок у стойки приема гостей.
