Второе полезное для государства мероприятие, проведенное Петром III, Болотов видел в упразднении так называемой тайной канцелярии. В бытность этого печальной памяти учреждения каждый мог явиться в ее представительство и заявить «слово и дело». По доносу с таким девизом людей хватали без объяснений, и нередко они затем исчезали бесследно. Болотов отмечал, что многие люди прощали Петру III всю его отрицательную деятельность только за ликвидацию этой чудовищной организации. В качестве примера хороших последствий упразднения тайной канцелярии он приводил освобождение графа Миниха из сибирской ссылки, где тот, несправедливо осужденный, пробыл многие годы.
Тем не менее некоторые оценки Болотовым деятельности Петра III были субъективными. Так, к числу отрицательных государственных мероприятий, проведенных императором, Болотов относил изъятие у монастырей земель и крестьян с передачей их в казну. В этом отчуждении Болотов видел ущемление интересов духовенства и снижение его престижа среди населения. Религию и церковь он считал главным оплотом высокой нравственности народа, и поэтому все, направленное против них, казалось ему безбожным, а следовательно, и отрицательным.
Зимний дворец
Сопровождая Корфа в его многочисленных поездках по разным уголкам города, Андрей все больше знакомился с Петербургом. Детище Петра I, столица России хорошела с каждым годом, застраивались новые участки, одевались в гранит Нева, Невки и другие речки поменьше, строились мосты. Новым и самым, конечно, заметным приобретением Петербурга за те годы, что прошли после предыдущего пребывания в нем Болотова, был, несомненно, Зимний дворец. Этот красавец, раскинувшийся вдоль Невы, произвел на Андрея огромное впечатление. Он не один раз обошел его со всех сторон, рассматривал и вблизи, и с далекого расстояния, и отовсюду дворец был хорош.
Выходя утром из дому, Андрей частенько сворачивал на площадь, чтобы лишний раз взглянуть на дворец. И, сколько бы он ни смотрел на это чудо, сотворенное Растрелли, Андрей не переставал любоваться изумительным сочетанием зеленого фасада с белой чередой двух ярусов колонн, строгой каймой крыши с расположенными на ней длинной лентой статуями. Хотелось стоять и смотреть на причудливую отделку окон: чего только не было в их украшении! Казалось, все, что есть в природе и что сотворено человеком, архитектор использовал для создания бесподобной красоты. Не менее волшебным представал дворец и при осмотре со стороны Васильевского острова, когда виделся на фойе глади Невы. Тогда чудилось Андрею, что дворец парит в небе, а все вокруг склонилось перед ним, как перед воплощением человеческого гения.
