Служба в Петербурге
В северной столице он был не один раз и даже жил продолжительное время, но то было в детские годы. Сейчас ему предстояла самостоятельная жизнь в качестве активного члена общества. Поэтому, гуляя вечером по городу, он с особым вниманием присматривался к улицам, стоящим на них домам, проходящим по ним людям. Город ему нравился. Недаром в будущем он запишет: «О град! Град пышный и великолепный! Паки [опять] вижу я тебя! Паки наслаждаюсь зрением на красоты твои! Каков-то будешь ты для меня в нынешний раз? До сего бывал ты мне всегда приятен! Ты видел меня в недрах своих младенцем, видел отроком, видел в юношеском цветущем возрасте, и всякий раз не видел я в тебе ничего, кроме добра! Но что-то будет ныне? Счастием ли каким ты меня наградишь или в несчастие ввергнешь? И то и другое легко может быть. Я въезжаю в тебя в неизвестности сущей о себе!» [12 Там же. Т. 2. Стб. 152.]
Город и на этот раз принял Андрея хорошо. Стояла теплая тихая погода, весеннее солнце заливало все вокруг ярким светом, отбрасывая четкие тени, неподвижные от домов и движущиеся вместе с шагающими людьми. Ему быстро удалось найти недорогую и хорошую квартиру на Мойке, недалеко от места будущей службы.
На следующий же день по приезде Андрей пошел представляться начальству. Корф принял его весьма любезно. Узнав, что Андрей уже устроился с квартирой, посетовал: напрасно ты не заехал прямо сюда. Дом хотя не так велик, как следовало бы, но все же для тебя место сыскалось бы. Что касается лошадей, то ты всех упряжных продай, оставь только верховую. И чтобы с нею хлопот лишних не было, поставь ее в мою конюшню.
Тут же Корф познакомил Андрея с его ближайшими товарищами по службе. Среди них был его хороший знакомец, сослуживец по Кенигсбергу — князь Урусов, тоже флигель-адъютант Корфа. Прощаясь, Корф сказал Андрею, что несколько дней он может не являться на службу, с тем чтобы посвятить эти дни знакомству с городом, и что о делах по службе ему расскажет генеральс-адъютант Балабин. Официальное представление на этом закончилось. Дальше должна была идти повседневная работа.
Генеральс-адъютант (высший чин генеральского штата) при последующих встречах обрисовал ее следующим образом: «Что касается до должности, то она не мудреная: все дело в том только состоит, чтоб быть тебе всегда готовым для рассылок и ездить туда, куда генерал посылать станет; а когда он со двора, так и ты должен ездить всюду с ним подле кареты его верхом и быть всегда при боце — вот и все» [13 Там же. Стб. 177.] (выражение «при боце», по-видимому, означало быть всегда наготове, под рукой).
