Неизвестно, чем кончилось бы это избиение, если бы в комнату случайно не зашла хозяйка дома, у которой снимал квартиру Тимофей Петрович. Увидев дикую картину порки мальчика, она бросилась ему на помощь и вырвала из рук озверевшего варвара. Миллер хотел было снова завладеть своей жертвой, но хозяйка оказалась активной женщиной и так отреагировала на его попытку, что ему пришлось с позором отступить. Кроме того, подействовала угроза хозяйки рассказать про зверство «учителя» родителям Андрюши.
Впрочем, бил Миллер своего ученика не только за неудачи в ученье, но, как это ни странно, иногда и за успехи. В своих записках Андрей Тимофеевич вспоминает такой случай. Как-то Миллер, желая щегольнуть своей эрудицией, сказал Андрюше, что в ближайшем будущем предложит ему такую задачу, над которой он долго будет сидеть и вряд ли решит. Любопытный мальчик тут же загорелся и стал упрашивать учителя, чтобы тот не откладывал задачу, а сообщил ее сейчас же. Миллер, поломавшись для виду, согласился и рассказал хорошо известную задачу про стадо гусей и одного гуся.
Андрюше задача понравилась своей сложностью (алгебре его Миллер не учил), и он мысленно начал прикидывать, каким должно быть число, если после прибавления к нему еще такого же числа, его половины, четверти и единицы получится ровно сто. Остатка дня не хватило, а самолюбие требовало найти ответ. Лег спать, а из головы не идет стадо гусей. Но, как говорится, терпенье и труд все перетрут. Решил-таки задачу Андрюша и был песказанно рад этому, думая, что так же доволен будет и учитель. Каково же было его удивление, когда Миллер, узнав о таком скором решении, вместо похвалы обрушился на него с криком и бранью, уверяя, что Болотов не сам решил задачу, а подсмотрел ответ, записанный у Миллера на грифельной доске.
Напрасно мальчик пытался убедить учителя, что решил задачу самостоятельно. Немец стал хлестать его розгами, добиваясь признания в том, что решение списано. Андрюша, не приученный лгать, стоял на своем, что еще больше разъярило Миллера. Бил он мальчика до тех пор, пока не спохватился, что, ударив по лицу, сильно рассек щеку. Заметный шрам на лице не могли не увидеть родители и, несомненно, узнали бы о его происхождении. Немец тут же из дикого волка превратился в мирную овечку и с заискиванием стал упрашивать Андрюшу, чтобы тот не говорил об истинном происхождении шрама, а сказал бы родителям, что гулял в саду и ветка хлестнула его по лицу.
