— Ты подумал о компьютере? — продолжал Библ, обращаясь к уже подозрительно косящемуся юноше в голубых плавках. — У нас в школе это называется по-другому. Машина, которая за тебя думает, тебе подсказывает, забирается тебе в голову и раскладывает там по полочкам всякую дребедень. А ты просыпаешься и уже все знаешь. Так?
Гедониец заржал, как лошадь. А Библ, не давая ему опомниться, продолжал обстрел:
— Чему сегодня учился?
— Счету, — нехотя отвечал гедониец, ему уже начинал надоедать этот затянувшийся экзамен, — а потом игре в «тро».
Капитан услышал «тарс» и переспросил.
— Шашки, — показалось обоим. — Двенадцать клеточек горизонтально, двенадцать вертикально. Перемножишь?
— А ты?
— А я и не то могу. Двенадцать семь раз двенадцать и на себя один двенадцать. Ну?
«У них двенадцатиричная система счета», — подумал Библ и сказал вслух:
— В уме не могу. Без счетной машины не обойтись.
— На машине всякий дурак сумеет. А я — в уме. Мне за это две дюжины единиц накинули. А за воображение минус.
— Почему?
— Не прошел теста. Шесть проб, а на табло нули.
— На каком табло?
— Световом.
— Сдаюсь, — шепнул Библ Капитану. — Изнемогаю. Еще вопрос, и мы завалимся. — Но он все-таки задал свой последний вопрос: — А зачем вам эти условные единицы?
— Не соберешь нормы — конец. Глотай снова жижицу из клистирной трубки.
Капитану «послышалось»: из «резиновой кишки». Но смысла не уяснили оба, и главное, «голубой» это понял.
— Не из школы вы. Откуда — не знаю. Беру в плен, — объявил он и хлестнул серебристой змейкой.
Капитан нырнул ему под ноги и сбил на землю. Оба тотчас же вскочили, но Капитан секундой раньше и болевым приемом заставил юношу выронить «хлыст».
— Подберите, Библ, — сказал он, не оборачиваясь. — А ты теперь знаешь, кого можно брать в плен, а кого нет.
Гедониец не был трусом. Но и третий его прыжок — он, видимо, собирался укусить Капитана — закончился для него столь же плачевно. Даже не пошевельнувшись, Капитан левой рукой перебросил его через голову. Для космолетчика, обученного всем приемам самозащиты, гедонийский школьник даже с фигурой культуриста был не опаснее земного мальчишки. Сейчас он уже был сломлен. Не оглядываясь, не пытаясь приподняться, он на четвереньках пополз в кусты.
— Ну вот и все, — грустно проговорил Капитан. — Контакт исчерпан.
— У нас не было выхода, Кэп, — сказал Библ. — Не подставлять же спины под их «хлысты».
— И все-таки жаль парня, Библ.
— Убийцу? Все они — убийцы. И пусть не угрызает вас совесть. — Библ кивнул на безжизненные, обращенные к солнцу лица: — Боюсь, что у них иные моральные принципы, Кэп, и не с ними надо искать общения.
