Первым делом я заявил протест против реквизиции, но на него не обратили внимания. Тогда я побежал в Комиссариат народного просвещения с просьбой защитить хотя бы библиотеку института, ибо её грозили выкинуть и она совсем бы погибла. К счастью, там к моей просьбе отнеслись очень благосклонно и выдали мне так называемую охранную грамоту — "защитное предписание", по которому никто не мог реквизировать ни саму библиотеку, ни помещение. Но предписание было выдано после принятия решения о реквизиции квартиры и породило конфликт между двумя государственными учреждениями. Пользуясь этим обстоятельством, я вместе с господами Рейнштейн и Кратохвила быстро перенёс библиотеку, книжный магазин и свои вещи в две угловые комнаты и кухню, откуда имелся отдельный выход, и вывесил на дверях охранную бумагу. Это спасло всё от полного уничтожения. Диктаторская коллегия, заняв другие комнаты квартиры, не решилась насильно выбросить хранящиеся в двух комнатах книги и ограничилась лишь еженедельным направлением мне официальных бумаг, настаивающих на скорейшем освобождении всей квартиры.
Защитившись таким способом от немедленного выдворения, я начал хлопотать о другой квартире и готовить книги к перевозке. Но мы тогда жили в таких условиях, когда все средства — финансовые, продуктовые, вещевые, топливные, — были мобилизованы на фронт гражданской войны. Из-за недостатка хлеба жители бежали в провинцию, чтоб искать там необходимое пропитание; свои квартиры они оставляли нетоплеными, ибо не было топлива; в результате трубы, по которым в дома поступала вода, лопались; квартиры затоплялись и требовали срочного ремонта. Из-за этого я нигде не мог найти более или менее подходящую квартиру и выбрал её в таком доме, на который не позарилось бы никакое учреждение с тем, чтоб снова реквизировать. У этого дома было хорошее дворовое строение — подвал, где я мог бы хранить мебель и часть книг. Этот дом находился вблизи от реквизированной квартиры и это облегчало переселение.
Реквизированную квартиру я окончательно покинул в последние дни декабря 1918 г. Ещё раньше из неё были вывезены вещи Московского общества эсперантистов. Главная забота об этом легла на председателя Общества Желтова. Он должен был в течение 10 дней найти помещение, хорошо упаковать книги, архив, мебель, пианино, нанять транспорт и т. д. К счастью, у одного из членов Общества, Н.В.Некрасова, в квартире была сверхнормативная комната. Было решено перевезти в эту комнату всё имущество Общества. К нему я добавил несколько упаковок, которые были временно помещены в наш книжный магазин на сохранение некоторыми его клиентами: военнопленным Кацичак, Айспуритом и другими. Я полагал, что в Обществе они сохранятся лучше, чем в любом другом месте.
