Кавказское сафари Иосифа Сталина | страница 9
Коба, по привычке, принялся мелкими глотками дегустировать местное ви-но. Хозяйка стола, согласно обычаю, подала каждому сотрапезнику горячую мамалыгу с кусочками копченого сыра. Внезапно Берия подчеркнутым дви-жением поменял свою порцию мамалыги на порцию вождя. При этом Власик и Лакоба обменялись взглядами, но притворились, будто ничего экстраординар-ного не произошло. Ибо в дело вмешался Сталин. Он демонстративно вернул Лаврентию его порцию, пристально посмотрев Сарие в глаза. Мол, не верю и не боюсь. А может быть, доверяю? Затем вождь, осушив бокал вина, принялся за копченую козлятину.
Сарие же стояла у дверей, с великой обидой переживая провокационный выпад Берия. Ей нанесли оскорбление, ее, пусть не прямо, но косвенно заподоз-рили в том, что она может отравить вождя. Тогда она еще не знала, что для НКВД не существует разницы между прямыми и косвенными уликами. Но Сарие удалось таки ответить Лаврентию. Когда их взгляды встретились, а рано или поздно это должно было произойти, Сарие сказала: «Уважаемый Лаврентий Павлович! Наши обычаи не позволяют плохо думать не только о дорогом сердцу госте, но и о тех, кто держит за пазухой камень!».
Обед был завершен. Его качество и аппетит гостей без слов засвидетельствовали пустые тарелки и бокалы. Лишь одна тарелка осталась нетронутой — это была порция мамалыги, предназначенная Сталину…Вождь все же «клюнул» на подстрекательство Берия.
После отъезда Сталина Лакоба накинулся на Берия, обвиняя его в предатель-стве и подстрекательстве, но лукавый Лаврентий не менее энергично парировал все упреки, уверяя, будто после того, как Сарие поставила перед Сталиным тарелку с мамалыгой, от его наметанного взгляда не ускользнуло, что по лицу вождя пробежала тень испуга. Вот, дескать, почему он был вынужден поступить так нетактично…
Не следовало ли Нестору откровенно высказаться в присутствии Сталина? Ведь, когда необходимо говорить, молчать и глупо, и постыдно. Однако между Сталиным и Берия уже намечался союз, и помешать ему было практически невозможно. Но об этом в другом месте.
Берия долго мучил несчастную женщину воспоминаниями об этом обеде. «Отвечай, сука, кто помешал тебе и Нестору тогда, в Лыхнах, отравить отца советского народа?», — кричал Лаврентий, нанося один за другим удары по истерзанному телу жертвы.
Проклятый архив
И повсюду ему мерещился архив Нестора Лакоба: записная книжка председателя СНК, которую Сарие после гибели мужа возила в Москву и тщетно пыталась показать Сталину. Быть может в ней содержалась информация о смертном приговоре, который вынесли Берия в 1920 году в Баку вместе с группой мусаватистов (Лаврентию тогда непостижимым образом удалось избежать смерти). Возможно, записная книжка находилась уже в руках Берия или была сожжена вместе с другими компрометирующими документами. А что если записки Троцкого к Нестору? Ведь Троцкий два раза отдыхал в Абхазии и едва ли не ежедневно встречался с «глухим»…