Андре смотрел на меня и взгляд его становился все более тревожным. Он вынул трубку из моих рук, не отводя от меня глаз, как будто держал на коротком поводке.
— Даша перезвонит вам завтра, — сказал он. Шурочка только и успела, что коротко попрощаться. Разговор был прерван. Андре безапелляционно бросил телефон на диван.
— Не смей, — сказал он мне. — Это не твоя вина.
— Я даже не позвонила родителям Сережи.
— Тебе нечего им сказать, — пожал плечами Андре. — Ты его бросила. Ты их не утешишь.
— Как можно быть таким жестоким? — спросила я, но вместо ответа Андре посмотрел на меня изменившимся взглядом — жадным, голодным и нетерпеливым. Взглядом собственника, которому не терпится взять свое. Я чувствовала его взгляд на себе, на своем теле, и от этого мне становилось жарко, словно я ныряла в парное молоко. Я отлично понимала значение выражения «раздевать глазами».
Некоторое время я бесцельно рассматривала свои руки, а затем вскинула голову и улыбнулась с вызовом.
— Ты часто ездишь в Кап Даг, Андре?
— Почему ты спрашиваешь? — удивился он, делая шаг ко мне. Я поняла, что Андре готов броситься ко мне с утешениями, убеждая, что я ни в чем не виновата; готов преподнести любую сладкую ложь, которую я хотела бы услышать. Однако я была виновата, и это касалось только меня, не Андре. Я тряхнула волосами и выпрямилась.
— Я никогда не была там, где можно ходить голой, но слышала о таких местах. Однажды подруга позвала меня в Серебряный Бор — это у нас в Москве такой местный пляж…
— Я знаю, где находится Серебряный Бор.
— Серьезно? — Я посмотрела на Андре удивленно. — Ты там был?
— О, не смотри на меня так. Я вовсе не являюсь страстным поклонником нудистских пляжей. В Серебряном Бору располагается официальная посольская дача, я был приглашен туда на вечеринку с отцом. На самом деле даже не раз и не два. В этом месте много разных красивых домов. Если бы я хотел найти в Москве место, которое бы напомнило мне — или тебе — о Париже, я бы повез тебя туда, в Серебряный Бор. Если смотреть на его улицы с определенного ракурса…
— Моя подруга столько мне рассказывала о единении с природой, об освобождении духа и первобытном ощущении биения жизни под большой бубен, или тамтам, я не помню точно. А я думала, что все эти нудистские пляжи — лишь возможность подглядывать за женщинами безо всякой замочной скважины. Я думала — никогда не пойду.
— Все! Теперь я и сам хочу тебя свозить в подобное местечко. Не в Кап Даг, конечно. Но я увезу тебя туда, где можно ходить совершенно голой. И купаться, конечно же.
