Двое суток пробирались разведчики по горным тропам. Усталые, без воды и пищи, они с трудом передвигали одеревеневшие ноги.
- Стойте! - послышался негромкий, но властный окрик комиссара. - Стойте! Люди замерли.
- Подойдите ко мне, - попросил Серавин.
Он отлично понимал, что силы у всех иссякли и моряки больше не в состоянии продолжать путь с такой тяжелой ношей. Комиссар смотрел на утомленных, еле стоявших на ногах Левина, Алешичева, Игнатьева, Жукова, Зайцева, Дроздова... Родные, бесконечно родные лица.
- Слушайте, - снова заговорил комиссар. - Слушайте и постарайтесь меня правильно понять.
Он попросил боевых друзей похоронить Аркушу, а его, Серавина, оставить у могилы с автоматом и гранатами.
- Иначе, друзья, вам не выйти. А я, быть может, еще смогу сослужить последнюю службу - если немцы сунутся за вами в погоню, не пропущу их по этой тропинке.
Никто не проронил ни слова. Когда комиссар окончил, разведчики, не сговариваясь, словно по команде, подняли носилки и пошли вперед.
- Послушайте, - начал было комиссар.
- Не надо нас обижать, - сдержанно ответил за всех Борис Жуков. - Мы ведь, товарищ комиссар, черноморцы!
На третье утро группа кружным путем вышла к горе Медведь. Здесь разведчики похоронили своего боевого друга краснофлотца Аркушу. Не было громких речей. Не гремел традиционный салют - нельзя, рядом враг. Люди сурово клялись на могиле товарища до последнего вздоха сражаться за честь и независимость любимой Родины, громить проклятого врага без пощады, не знать страха в бою.
Вдали голубело ласковое море. Солнечные лучи щедро окрашивали его утренней позолотой. Все казалось тихим и безмятежным... Если бы не эта скорбная могила друга, если бы не черноватая дымка над Новороссийском, где гремели жаркие бои.
- Клянусь! - склонил голову младший политрук
Иван Левин.
- Клянусь! - четко произнес старшина Николай
Алешичев.
- Клянусь!
- Клянусь!..
Клятва звучала тихо. Да и не нужны громкие слова, если самое главное западает в душу, становится частицей человеческого сознания.
Вражеский лазутчик
Всем надоели вечные жалобы краснофлотца Михаила Фомина.
- За что на меня такая напасть? - твердил он в который раз. - Ребята ходят на задания, бьют фрицев, а я торчу у котлов с кашей, к тому же, учтите, без специального образования.
Действительно, поварского образования у Фомина не было, но готовил он по тем временам довольно вкусно, как мог, старался угодить разведчикам. Только при каждом удобном случае просился на задание.
