— В порядке… — прошептал он, переведя дух. — Все в порядке. Не так серьезно, как… может показаться.
Лоусон натянуто улыбнулся, однако лицо Энн осталось серьезным. Она вновь сосредоточилась на противниках. Обстрел временно прекратился, и пока что за окнами слышалось только завывание ветра.
— Скольких тебе удалось убить?
— Парочку, — усмехнулся Лоусон, вновь сморщившись от боли и приложив левую руку к особенно болезненной ране на боку. От застывшего ихора рубашка на месте ран покрылась черной твердой коркой. — Проклятье…
— Я могу что-нибудь сделать? — поморщилась Энн.
— Нет, — боль была мучительной, но, к счастью, уже отступала. Лоусон знал, что раны от выстрелов на нем — даже с учетом того, что он давно не пил человеческую кровь, ускоряющую исцеление — затянутся за несколько часов. Однако движения будут замедлены, пока все ткани не зарастут. Похоже, именно за этим в него и стреляли. Они не хотели убивать Лоусона — попросту не могли сделать этого обычными свинцовыми пулями, но могли лишить его быстроты и ловкости, выведя из боеспособного состояния.
Тревор прислушался к себе: рана на боку медленно начинала исцеляться. А вот с правой рукой дела обстояли хуже — при любом движении она отзывалась резкой болью, природу которой он прекрасно знал.
— Я не смогу какое-то время работать правой рукой, пуля сломала плечевую кость…
— Черт, — Энн поджала губы. — Ты сильно рисковал…
— Такая работа.
Девушка нахмурилась, хотя на миг легкая улыбка показалась в уголках ее губ.
— Больше тебя не ранили, надеюсь?
Лоусон осторожно коснулся саднящего росчерка на затылке и улыбнулся.
— Повезло. Честно говоря, не хотел бы узнавать, каково сломать шею.
На несколько долгих секунд Энн напряженно замолчала.
— Тревор, — вдруг почти шепотом произнесла она, и хоть лицо ее походило на непроницаемую маску, в глазах стоял испуг перед грядущим. Лоусон знал: она испытала тот же самый страх, что настиг его самого на крыше вагона. — Что нам делать?
— Мы не сдадимся, — тут же ответил он, понимая суть ее вопроса.
— Эти твари заманили нас в ловушку! — резко выкрикнул Гантт, выйдя вперед на несколько шагов. Голос его звучал так, что паника, наконец, взяла над ним верх. — Лоусон! Будь ты проклят, это твое сражение, не наше! Слушайте… слушайте все… мы разве заслужили быть убитыми вот так? Что мы такого сделали, чтобы попасть в этот Ад?
— Успокойтесь, мистер Гантт, — настоятельно произнес Рустер.
— Успокоиться? Ты, что, хочешь
