Фотография как... | страница 18
Фотограф снял своих близких, деда и бабку, на память, для себя. Получилось, однако, то, чего он не мог предпо- ложить и поначалу сам не оценил — фотография удивительной силы, размышление о жизни и судьбе. Больше такого случая в его жизни не было (илл. 6; см. также с. 237).
Элементарная композиция (например, выделение главного) необходима, конечно, репортажной фотографии, в ча- стности, фотожурналистике. Но так ли необходима
ей композиция, так сказать, в полном объеме, с ее тонкими отношениями гармонии, соразмерности и пропорциональности, единства и цельности, со всем богатством ее нюансов?
Конечно, совершенство композиции первоначально несвойственно было фотографии. Ее задача информировать и документировать. Необходимость в композиции возникла потом, когда фотография решила доказать, что она не хуже живописи и может создавать «картины», чем она довольно долго и занималась.
Впоследствии фотография объявила главными своими ценностями документальность и точность изображения, и композиция вновь оказалась ненужной. Многим композиция в фотографии казалась и сегодня кажется чем- то необязательным, вроде украшения на платье.
«Чем объективно точнее передает картина или скульптура действительность, тем ничтожнее она в художественном отношении, потому
6. Николай Смилык
что действительность, как бы красива она ни была, художественностью быть не может», — писал «Вестник фото- графии» в 1912 году (48 - 10).
В самом деле, откуда в реальности законченная композиция, кто и когда ее видел, пока фотография не доказала нам и самой себе, что такое возможно? И фотография сделала это, она нашла художественность в действительности, не копируя больше приемов живописной композиции. Времена прямого подражания живописи или графике прошли. И сегодня, наоборот, можно обнаружить картины, которые по сути своей, по видению гораздо больше похожи на фотогра- фии, чем на живописные полотна (илл. 7 -10).
Взгляд мальчика в «объектив» на первой картине, ракурсное увеличение рук на второй, несвойственное живописи положение столба в центре третьей, и, наконец, полная документальность городского пейзажа в четвертой, — все это принадлежит именно фотографии.
Непосвященный зритель во все века оценивал произведение художника с точки зрения его «похожести», «точно- сти» рисунка или «живого» изображения деталей. Отсюда и легенда о воробьях, которые пытаются клевать нарисован- ный виноград.
