подвесили к потолку распятым, словно Иисуса.
- Не может быть, – я растерянно округляю глаза, – ты серьезно?
- Да. Отец... он ничего не хотел мне говорить, но я подслушала разговор.
- Какой еще разговор?
- Какая разница? – Выплевывает Бетани, резко вздернув подбородок. – Черт, Мэтт, я не
идиотка, ты не идиот. Мы прекрасно понимаем, кто это сделал!
- Что? – Весь воздух выкатывается из меня. Я чувствую, как Хэйдан неожиданно мне на
плечо кладет руку, я удивлен тому, что он это сделал, но еще больше я удивлен словам, что
слетают с языка Пэмроу. – Что ты имеешь в виду?
- Там, на стене, кровью, Мэтт, именно кровью написано: Смерть не приходит одна.
- И что это, черт возьми, значит?
- Это значит, что она вернулась.
- Кто?
- Ари. Она здесь. И она приехала мстить.
- Ари убила директора Барнетта? Ты рехнулась? – Я стремительно отступаю назад и
покачиваю головой, будто бы ненормальный. – Чушь.
- Мэтт, пожалуйста, очнись! – Жалобно стонет Бетани, прижав пальцы к дрожащему
подбородку. – Кто еще мог это сделать, кто еще мог подобное написать?
- В этом городе полно психов.
- Психов, но не убийц.
- Ты не можешь знать точно, – я цепляюсь за последнюю соломинку, я хочу верить, я хочу
надеяться, – доказательств нет, это лишь догадки.
- Они пытали ее, помнишь? – Шепотом спрашивает Бетани и глядит на меня пустым,
прозрачным взглядом. – Мой отец и Барнетт подловили ее у школы, схватили, похитили...
- Ари бы не стала.
- Ари – нет. Но Ариадна Монфор...
- Ты никогда не видела Ариадну Монфор и понятия не имеешь, на что она способна, и что
ей нужно, поэтому прекрати обвинять ее просто так. Не надо.
- Просто так? – Вопрошает девушка, округлив темные глаза. – Да там мужик весит к потолку
подвешенный, обескровленный, изуродованный, будто над ним издевались сразу несколько
маниакальных кретинов.
- Сначала этот мужик ослепил ее, кинул в машину и привез в подвал к фанатикам. И только
потом его привязали к потолку и обескровили.
- Ого, защищаешь ее?
- Понимает, – неожиданно говорит Хэрри, на что Бетани округляет глаза еще шире.
- Понимает? Звучит не менее жутко. Однако, Мэтт, это лишь дает Ари мотив. Она не просто
так выбрала Барнетта жертвой, и я знаю, чувствую, следующий – мой отец.
Я выдыхаю. Тяжело и протяжно. Прохожусь ладонями по лицу, осматриваю людей и
мигающие лампы на машинах, а затем прижимаю пальцами глаза. Ариадна здесь. Я идиот, которому хочется верить, будто все это чушь, будто все это неправда.
