К следующему утру творческий коллектив будущего шедевра собрался в
полном составе: Эржен выступал главным режиссёром, директор — директором
картины, Марьятта обрабатывала первичный материал и просматривала
архивы видеозаписей начиная с прошлого века, её приятели из академии
нашли студию, где можно монтировать фильм на хорошем оборудовании,
и взяли эту работу на себя, а Осмунду, который только что пришёл в
себя после баротерапии, оставалось лишь благословить инициативу —
больше он пока ничем помочь не мог. Оставаться на Венере теперь не было
никакого смысла, и команда улетела домой — остаток отпуска, по замыслу
Ван дер Тиссена, должен был уйти на эту новую работу. С космосом пришлось
попрощаться до нового отпуска...
Осмунда оторвал от аудиокниги телефонный вызов: с Земли позвонила
жена. То ли в силу привычки, то ли по наитию он догадался, что разговор
будет для него неприятен, но отклонять вызов не стал — бессмысленно.
Биргитта только раскалится добела от ярости и обиды и, позвонив в следующий
раз, выльет на него столько яда, что телефон расплавится...
— Когда это прекратится? — в голосе Биргитты звучали пока что печаль
и укор; гнев и праведное возмущение будут позже.
— Спасибо, что спросила, мне лучше, — ровным тоном сказал Осмунд.
— Поедешь со мной на Кавказ, когда вернусь? Меня врачи отправляют на
месяц в горы, советуют ехать в Армению.
— Ты что, решил меня игнорировать? — А, вот и обида появилась. Скоро
наступит черёд слёз и упрёков. Сценарий разговоров с Биргиттой Осмунд
знал уже наизусть, жена редко от него отклонялась.
— Я отвечаю так, как если бы мы с тобой в самом деле разговаривали.
Поскольку ты меня не слышишь, не всё ли равно, что я скажу? И да, ответ
на твой любимый вопрос не изменился: нет, не брошу. И особенно сейчас.
Биргитта решила пропустить следующую фазу и сразу перешла к обвинениям:
— Ты обо мне подумал? Ты грохнешься там в своём космосе, а я останусь...
одна.
«А если я грохнусь в своём море, кому-то будет легче?» — мог бы сказать
Осмунд, но обижать жену сейчас не видел смысла. Вместо этого прежним
ровным тоном он сказал совсем другое:
— Ты ведь знала, на что шла, когда сказала «да». Я не зря тебя предупреждал
ещё задолго до свадьбы: ты меня не переделаешь, есть вещи, которыми
я занимаюсь, потому что это необходимо.
— Кому необходимо?!
— Мне. Этого для тебя должно быть достаточно. Хотя есть немало других
людей, которым это нужно не меньше. Ты знала, что выходишь за дайвера,
и ты согласилась на эту жизнь. За что я тебя и ценю. Ты терпеливая
сильная женщина, Бритта, и я тебя люблю. В Ереван поедем?
