— Нет…
— Тогда мне не понятно, как могло случиться, чтобы одна и та же мысль посетила безграмотную, деревенскую девчонку и образованного, старого священника? Что общего между вами?
— Мы оба французы…
— И всё?
— А разве этого недостаточно, чтобы душа переполнилась болью за судьбу Франции?
Викарий пожал плечами, но ничего не сказал. А старик продолжил.
— Если бы я стал свидетелем подобного разговора до пятнадцатого года, я тоже пожал бы плечами, как это сделали вы. Но, если вы помните, в том же 1415-м году, в Кале высадились англичане. Они взяли ваш родной Азенкур и овладели Парижем.
— Что ж… Эта потеря оставила за французами право продолжить войну за освобождение.
— Вы забыли, дорогой брат, что в 20-м году, в Труа, был заключён позорнейший мир, который узаконил, не только узаконил оккупацию Франции англичанами, но и лишил Карла Валуа права на французский престол.
— Поговаривают, что этим мы обязаны жене Карла VI и матери дофина.
— Ну, а кому же. Она и подписала этот пакт. Ей мы и обязаны появлением поговорки: «Дама погубит, а…».
— «…а дева спасёт?»
— Да, да…
— А к кому же тогда относятся слова: «дева спасёт»? Думаете, к дочке нашего старосты?
— Что вы, что вы, брат Фронт, скорее всего в эти слова вкладывались надежды на политический ум жены дофина, Марии Анжуйской.
— Тем более непонятно, причём же здесь наша дева?
— Не понятно потому, что вы спешите… А сколько лет прошло со времён Труа?
— Восемь лет…
— Восемь… А что изменилось за это время?
— М-м-м… Да, в общем-то, ничего…
— Ха! Правильно. Точно! Ничего! Страна продолжает разоряться и стонать под гнётом налогов на армию.
— Поэтому народ, не зная кому кланяться, ждёт героя-освободителя.
— Верно. Я помню, при дворе живого ещё тогда Карла VI появилась некая Мария из Авиньона…
— Это вы про ту, что видела во сне разорённую Францию и доспехи на деве?
— О ней.
— Я помню, эти пророчества наделали шума при дворе. Мне рассказывали…
— Было… Однако в эти пророчества никто не поверил, и когда король умер, о них забыли вовсе.
— Мне представляется это нормальным. Я тоже не верю в подобную чепуху.
Старик усмехнулся.
— Дорогой брат, а не кажется ли вам, что подобная чепуха, рождённая якобы сновидениями, есть очень деликатная форма совета, способного вывести на необычное, но очень мудрое решение?
— Вы хотите сказать, об использовании в политике девы?
— И в армии, и в войне! Будь у нас в ту пору нормальный король, мы имели бы столицей не Бурж, а Париж.
— А может быть, нашей армии просто недостаёт хорошего стратега?
