Однако я уже не раз и не два натыкался на некий рубеж доверия, за которым встречала глухая стена. В таких случаях любые попытки проникнуться мыслями и эмоциями землянки заканчивались тем, что бился лбом о камень. Вынужденно отступал, не соло нахлебавшись. Почему она так отреагировала на школу зрелости? Не скажу, что ожидал восторга, но все же? Разве было бы лучше, если бы я, под давлением гормонов набросился, если захочет развлечься, ничего не понимая действовал на дремучих инстинктах? На слово тренажеры Мелена вспыхнула так, будто я повествовал о подвиге земного Геракла. Героя, отдефлорировавшего тринадцать девиц. И еще неизвестно - были ли они согласны на эту процедуру или же «легли» под одеозную фигуру по капризу богов.
Землянка не отвечала, отвернулась к экрану и затихла. Чертов идиот! Ведь знал, знал, что зря лезу с расспросами! Слишком глубоко ковырнул. В груди защемило, колющая боль в районе сердец заставила вздрогнуть. Она по-прежнему не доверяла. Я раскрыл бы Мелене и душу, и секреты, без тени сомнения. Ответил бы на любые самые каверзные, самые личные вопросы. Даже спроси она меня о том, что еще сам осмысливал с огромным трудом, приложил бы чертову кучу усилий, чтобы разложить по полочкам. Землянка, наконец, повернулась в мою сторону. Мазнула взглядом по лицу, шее, почему-то задержалась на ладонях.
Верианцы не носили украшений, вроде колец или браслетов, не делали маникюр. Что такого она усмотрела в моих руках?
- Мелена, если лезу не в свое дело так и скажи, - выдавил с трудом. - Только не молчи с таким вот видом…
- С каким? - она чуть наклонила голову в привычном жесте.
- Словно я… тебе совершенно чужой, посторонний, нагло осмелившийся лезть в душу.
Мимика землянки изменилась. Брови чуть поднялись, уголки губ следом. Она удивилась? Чему на сей раз? Стоит спросить или опять наткнусь на глухую оборону?
- Ой… я не хотела такого эффекта… честно, - заметно растерялась Мелена: - Просто… мои родственники всегда чего-то требовали, хотели… Один раз попросила… и то не помогли… Тогда муж поранился, надо было сходить за перевязками, а я… я была на восьмом месяце беременности под угрозой выкидыша… В общем муж, обливаясь кровью, хромал в аптеку сам, - она всхлипнула, губы надулись, словно у обиженной девочки.
И я опять испытал на себе силу нашей новой связи. Не успев осмыслить собственные действия, хоть немного загасить порывы, подскочил к Мелене со стулом. В упор приставил его к тому, на котором сидела землянка. Плюхнулся, обнял ее и прижал к груди. Лишь спустя секунду камнем по голове ударила мысль - а вдруг Мелена разозлиться? Опять расстроится… После проклятого разговора про школу зрелости, она старательно избегала любого контакта. Черт! Я ненадолго оцепенел, забывая дышать. Не решаясь предпринять ничего нового. Меня швырялось из крайности в крайность. Отскочить и вернутся на место? Погладить единственную, попытаться утешить? Убраться из ее каюты восвояси?
