- Э-э… - я вообразила Дракулу с колючками по всему телу и хихикнула. - Не совсем так говорят.
Почему вдруг настолько расслабилась? Когда чувствовала себя подобным образом в последний раз? Я не могла припомнить… Странно. Неужели так подействовало общение с Рэмом? Я обернулась к принцу. Его открытое лицо, чуть улыбающиеся глаза выглядели одухотворенно.
- Что? - Рэм приподнял одну бровь.
- Ничего, - еще день назад я высказала бы принцу свое удивление, потому, что ощущала себя рядом с ним… ну не знаю… как старец из тибетского монастыря перед мальчиком, случайно попавшимся на дороге. Теперь же присутствие Рэма волновало… так как давно не волновала близость мужчины. Взгляд непроизвольно опустился на торс принца: нарисуй такой на картине - от покупательниц отбоя не будет. Я хотела бы расчертить на бумаге безупречный рельеф мышц, от которых прямо исходила настоящая мужская сила. Ненадолго грудь Рэма будто бы замерла, а затем начала вздыматься с утроенной скоростью. Тоже волнуется, догадалась я, вновь подняв взгляд на лицо принца. Губы его налились кровью, на щеках проступил розоватый румянец, в сочетании с нефритовым цветом кожи очень необычный. Рэм немного поменял позу - пошире расставил ноги, немного ссутулился. Ненадолго мы застыли, глядя друг другу в глаза.
Больше трехсот лет я не ощущала ничего подобного. По телу прошла теплая волна. Тяжелый воздух застревал в легких, сердце забилось чаще. Губы Рэма приоткрылись, он выдохнул хлопком - громко и как-то тяжело.
- Ме-лена,- прошептал едва слышно… - Не смотри на меня так…
- Почему это? - голос подчинялся мне куда лучше, чем принцу.
- Потому что, - он наклонился, и не успела сказать ни слова, накрыл рот поцелуем. Медленно провел языком по губам, по небу, по щекам… Никогда бы не подумала, что верианец, девственник, если верить брошюре, так чувственно целуется. Принц выдохнул носом несколько раз так громко, что я забеспокоилась, не услышат ли нас туристы. Его руки осторожно обвились вокруг талии. Мои губы пылали, тело охватила лихорадка удовольствия от прикосновений инопланетника. Я сотни лет испытывала лишь брезгливость, стоило мужчине притронуться. Только не сейчас. Постоянно мысленно называла себя старой, а может и вслух? Да, кажется вслух тоже. Теперь же тело активно сопротивлялось этой формулировке, на давно забытых инстинктах прильнуло к принцу. Он вздрогнул, чуть отстранился, и вдруг прижал так крепко, как еще никто за все мои браки.
