Анархия в Сибири [сборник статей] | страница 31

Позже, в Иркутске, Заичневский встретил сепаратистов, областников, которые таили юношескую мечту о Сибирской федерации, поплатились за это тюрьмой и ссылкой, но помнили о мечте, как помнят всю жизнь безвременно погибшую невесту. Преданность Сибири сделала их великими знатоками: зоологами, химиками, землепроходцами, этнографами, экономистами, металлургами. Их имена золотились на корешках научных фолиантов. Петр Заичневский был централистом, но уважал и ценил этих людей.

«Мы твердо убеждены, что революционная партия должна захватить диктатуру в свои руки и не останавливаться ни перед чем. Выборы в Национальное собрание должны происходить под влиянием правительства, которое позаботится, чтобы в состав его не вошли сторонники современного порядка, если они останутся живы. Мы издадим крик: “В топоры”, — и тогда бей императорскую партию не жалея! Помни, кто будет не с нами, тот против, тот наш враг, а врагов следует истреблять всеми способами. Да здравствует социальная и демократическая республика Русская!» В конце стояла подпись: «Центральный революционный комитет».

Прокламация разлетелась по Петербургу и далеко за его пределами. Одни восхищались, другие возмущались. Молодой писатель Лесков опубликовал в «Северной пчеле» фельетон, в котором намекнул, что автором прокламации является Чернышевский, но Николай Гаврилович тут же открестился от авторства.

Через три дня после появления зажигательной прокламации столица Российской империи вспыхнула не словесным, а самым настоящим пламенем. Горели Охта и Садовая, Щукин и Апраксин дворы, полыхало Министерство внутренних дел. В поджогах обвинили студентов-социалистов.

Спустя год, в 1863 году, недоучившийся студент, а ныне политический преступник Заичневский впервые попал в Сибирь.

Усольская каторга

Варничный остров тянется вдоль Усолья, отрезанный мелкой водицей. С другой стороны глубокая ангарская протока отделяет его от Спасского острова. На Варничном стоят каменные варницы, печи с котлами, в которых испаряющийся рассол оставляет белую, как снег, соль. Островок этот и есть каторга.

Напарником Заичневского оказался разжалованный подпоручик Ярослав Усачев, приговоренный военным судом к расстрелу за чтение солдатам прокламации «Молодая Россия». Казнь заменили каторгой. Усачев тоже считал, что автором воззвания был Чернышевский.

Заичневский недолго варил соль.

Управитель солеваренного завода Герасим Некрасов в нарушение циркуляра взял каторжника в заводскую контору. Несколько месяцев Петр провел в Александровском централе, но режим там был настолько либеральный, что каторжник часто отлучался в Иркутск.