- Нет, - тихо ответил Болотов. - Я хочу спать.
Закрыл глаза, повернулся на бок и ровно задышал.
Супруги, посовещавшись, постелили шинель и пальто на полу, покрыли их простыней, под головы пристроили тужурку и маленькую подушку, покрылись зеленой плюшевой скатертью, единственным приданым Косточки, и тоже уснули. Когда утром они проснулись, Болотова в кровати не было.
- Сумасшедший! - ахнула Косточка.
Косте почему-то показалось, что Болотов прячется за ширмой, и он вскочил взглянуть, но у стола остановился. На столе он увидел записку, прислоненную к чайнику.
- Смотри! - сказал он.
На большом листе бумаги неровными буквами было написано:
"Я уехал в Питер. Уезжайте и вы - здесь жить нельзя. Прощайте, я вас не забуду. Болотов".
Супруги читали, обнявшись.
- Говорят, у него что-то вышло с Мокшеевым, - сказал муж.
- Чепуха! - возмутилась жена. - "Говорят, говорят" - пожалуйста, не сплетничай. Мне это вовсе не интересно. - И, вздохнув: - Здесь только сплетни. Ах, как здесь гадко!
- Сплетни происходят от скуки, - не сразу ответил Костя. - Ты права, Тасенька, здесь действительно очень плохо.
28
Чаще всего он видел, как отыскивает свои вещи. Почему-то они были не на "Соколице", а в том вагоне, из которого он ушел, не простившись. Это был совсем такой же вагон, как все остальные, и он находил его чутьем.
Но стоило его найти, как приходил паровоз. Паровоз тонко свистел и, толкаясь, уводил куда-то в лес. Вагон был совершенно пуст, только на скамейке напротив сидел Пирс.
Вещи были под головой. Он их все-таки нашел, и это должно было обрадовать маму.
- Вы правы, Гришки, - говорил Пирс и, как китайский болванчик, кивал головой.
Но, шире раскрывая глаза, Болотов видел, что это не Пирс, а тот самый мичман, которого он только что встретил в Мурманске. Любитель налаженности и спаситель родины.
- С добрым утром, - говорил он.
- Где ваша налаженность? - спрашивал Болотов.
- Там же, где и ваша. В Питере.
- Расскажите, - просил Болотов, и мичман рассказывал.
Почему-то Болотову казалось, что он много раз подряд слышал один и тот же рассказ. Он знал наперед каждое слово.
- Я видел две незабываемые картины: штаб союзного военного совета и бой Т-25.
- 23, - поправлял его Болотов.
- Про 23 я знаю, но это был 25. Бой его был еще хуже. Он происходил у стенки, потому что в море команда идти отказалась. Они говорили, что в море им ходить незачем. Как ни странно, им действительно не за что воевать с немцами.
- Я воевал со страху.
