— А что вы предприняли?
— Запросили списки владельцев дач и проверяем их. Ищем и оперативным путем, но пока — увы!..
— Ладно уж прибедняться. Если ты взялся за это дело, то сомнений нет — найдешь. Я тоже боюсь: если не возьмем Краба — жди новой беды. Надо полагать, что замышляет он не прогулку на катере.
Ветров помолчал с минуту, потом спросил:
— Передали для моих по телетайпу записку о Крокете?
— Конечно, еще вчера.
— Интересно, что старик теперь скажет о сыне?
Старик Крокет не спал. После того как майор побывал у него и поинтересовался сыном, он потерял покой и сон. Крокет прожил на свете немало. И обмануть его было трудно. Нутром чуял, что над сыном сгущаются тучи. Нет, не за судьбу Георгия волновался он. Боялся за себя. Хотя сын никогда ему о своих делах не рассказывал, но он хорошо видел, что тот живет не как все. Старый Крокет не вмешивался в его дела: пусть живет, как знает. Но эта история с машиной? А вдруг и его на старости лет возьмут? Он узнал однажды, какая жизнь уготована уголовникам, и сейчас, на склоне лет, ему не хотелось снова пробовать те харчи, что ел когда-то на протяжении целого года. Через несколько дней старик сходил на почтамт и отправил короткое письмо на имя Клешнева: просил сына приехать на побывку.
«Интересно, — думал старик, — где он взял документы Клешнева? А вдруг убил?!» — От этой мысли Крокета забил озноб, и он, кряхтя и громко сопя, начал подыматься с постели.
В этот момент что-то ударилось об оконное стекло. Старик замер. В стекло опять что-то стукнуло.
«Наверное, он», — подумал хозяин и, натянув на ноги резиновые боты и набросив на плечи пальто, вышел во двор. Громко залаяла собака, и старик, прикрикнув на нее, приблизился к калитке.
— Кто там?
— Я. Открой.
Старик узнал голос сына и дрожащими руками начал быстра отодвигать запоры. Наконец калитка распахнулась, и в свете уличного фонаря возникла фигура незнакомого мужчины. Вид его был страшен, и Крокет с испугом воскликнул:
— Кто вы?
— Да я, батька. Не бойся! Я просто переоделся.
Голос действительно был сына, и хозяин глухо выдохнул:
— Проходи. Напугал меня. Что за леший, думаю, ночью приперся. Чего ты так нарядился?
— Чего, чего! Не маленький — сам можешь догадаться. Кто у тебя дома?
— Никого. Старуха одна спит. Иди в хату.
Краб вошел в дом, подождал, пока отец, заперев калитку, войдет следом, и спросил:
— Где мы поговорим?
— Идем на ту половину. Квартирантов уже нет. Там и поговорим.
