– Я хочу поблагодарить вас, – заявила она. Грофилд сказал:
– Не нравятся мне эти ребята.
– Они ужасные, мерзкие, гадкие.
– С другой стороны, – продолжал Грофилд, – я бы не сказал, что вы мне нравитесь больше.
– Я?! Господи, да что я такого сделала?
– Просто ответьте мне на один вопрос: кто из этих троих ваша тетя?
Она зарделась и протянула:
– О-о, вы имеете в виду эту ложь?
– Эту ложь, вот именно. Вашу тетю. Тома и Брэда – всю эту монолитную театральную труппу.
Она корчила странные рожи и смущенно сучила руками.
– Я не знала, что делать, что сказать. Не знала, можно ли вам доверять.
– Вы готовите новую басню. Все признаки налицо.
– О нет, право. Честное слово.
– Перекреститесь, золотко. Вы забыли перекреститься.
– Ну же, не будьте таким мерзким, – сказала она. – Да и потом, сам-то вы какой? Вы тоже выдали мне еще ту басенку.
– Только ради того, чтобы уберечь вас от еще большей беды, чем та, в которую вы уже попали.
– О-о, если вы еще полагаете, будто я вам верю…
– Почему это мне нельзя верить?
– Нет уж, я не верю ни единому вашему слову, – заявила она.
– Милочка, я испытываю точно такие же чувства по отношению к вам.
Они уставились друг на друга с легким раздражением, но выказывая больше негодования, чем чувствовали на самом деле. Оба отчаянно шевелили мозгами. Грофилд наконец понял, насколько они похожи, и рассмеялся, а мгновение спустя уже смеялась и она. Она присела на край кровати и хохотала до тех пор, пока смех не сменился дружелюбным молчанием.
Наконец Грофилд нарушил его, сказав:
– Я бы с удовольствием выпил. А вы?
– Еще бы!
– Я попрошу принести бутылку и лед, – предложил Грофилд и потянулся к телефону.
– Только смотрите не проговоритесь, что я здесь!
– Ни о чем не беспокойтесь. Дежурный без ума от моих денег. Вы голодны?
– Как волк, если уж честно. От возбуждения я всегда испытываю голод.
– Если учесть, какую жизнь вы ведете, я удивлен, что вы не растолстели, как корова.
– Да что вы знаете о жизни, которую я веду?
– Она включает в себя и этих трех тетушек, разве нет? А жизнь, в которой присутствует эта троица, просто не может не быть исполненной волнения и, вероятно, недолгой. – Грофилд снял трубку. – Я закажу поесть, – сказал он.
– А-а-а, – довольно протянула она, похлопав себя салфеткой по губам и оттолкнув поднос. – Как здорово!
– Я бы не отказался выпить еще, – сказал Грофилд. – А потом мы поговорим.
– Верно. Потом мы поговорим.
За последние полчаса, с тех самых пор, как он попросил поесть и выпить, они почти ничего не сказали друг другу, оба восприняли эту паузу как своего рода тайм-аут. Она настояла на том, чтобы спрятаться в шкафу, когда дежурный, злобно ухмыляясь в усы, принес поднос с едой, а потом чинно сидела за письменным столом, стоявшим напротив кровати у другой стены, и поглощала пищу, как пехотинец после сорокамильного перехода.
