Упавшие с ресниц русалки слёзы
в сокрытые слепым туманом плёсы,
Горячее шипение барханов,
как посвист тартарийских атаманов,
И зори чистые, как первые молитвы,
И травы черные, на мёртвом поле битвы,
И злые губы снежной королевы,
вдохнувшие в меня пурги напевы,
И жертвенная чудо-плоть пейота,
И горсть земли, и реки пота,
И горы пепла всех моих костров,
И ржавый звон не видимых оков,
И звонкий посох дедушки Мороза,
изогнутый сомнением вопроса…
